– Думаю, пара-тройка наблюдателей точно найдется. Как же не следить за такой красоткой? – привычно увернувшись от не менее привычного подзатыльника, Хаган продолжил: – А искал я тебя потому, что ты обещала потренироваться с Мэргеном. Он, вообще-то, ждет.
– Ой, я совершенно забыла! Он сильно расстроится, если я не приду?
Не купившись на показное раскаяние сестры, Хаган сурово заметил:
– Если бы это было в первый раз, то нет. Но ты кормишь его обещаниями уже четвертый вечер.
– Я просто не думала, что у меня будет столько работы. Похоже, старшим жрицам не очень хочется ходить по стоянке и добывать огонь, и они все время придумывают разные причины, чтобы спихнуть это на меня.
– Как будто тебя это удивляет, – улыбнулся Хаган.
– Конечно нет, – фыркнула жрица. – Просто по сравнению с теми интригами, что творятся в Священном городе это так… мелочно. Ладно, пойдем найдем Мэргена. В конце концов, я же обещала, а обещания надо держать.
Что ж, для поисков сегодня определенно был не подходящий день. Если Каару знал каждый встречный, то найти Мэргена просто спросив не представлялось возможным. Так что брат с сестрой решили пройтись по его излюбленным местам в лагере, но даже там не смогли обнаружить своего друга.
– Как сквозь землю провалился, – проворчала Каару. – А ты еще говорил, что меня сложно отыскать.
– Я знаю один верный способ… вот только затевать драку что-то не очень хочется.
Мэрген, удивительно добрый парень, обладал одной очень странной способностью – если где-то завязывалась драка, то он обязательно был где-то рядом. Причем чаще всего он пытался разнять дерущихся, и в итоге получал сам, отчего постоянно ходил с синяками. Да и сказать по правде, так было не только с драками, Мэрген постоянно умудрялся влипать в самые невероятные и нелепые ситуации, попутно втягивая в них своих друзей и отряд в попытке спасения «невинных».
Живот Хагана урчал не переставая. Он уже всерьез подумывал начать драку, чтобы «приманить» друга и со спокойной душой отправиться ужинать, когда буквально столкнулся с Мэргеном нос к носу.
– Мара и все ее Безымянные! Я уже думал никогда вас не найду, – воскликнул Мэрген.
– Не поверишь, но мы думали также, – фыркнула Каару.
– Пойдем, скорее! – внезапно заторопился Мэрген. – Хан приказал привести вас к нему.
– Зачем мы могли понадобиться отцу, тем более в такой час? – удивился Хаган, но все же поспешил за другом.
– Мне он не докладывал, – весело заметил Мэрген, виляя между снующими туда-сюда воинами, которых при приближении к центру стоянки становилось все больше и больше.
Друзья уже почти подошли к шатру хана, когда Каару внезапно резко затормозила и уставилась куда-то в сторону.
– Что такое? – недовольным голосом спросил Хаган.
Задерживаться, когда зовет вождь, молодой воин не хотел. И пусть хан приходился ему родным отцом, в первую очередь он был его военачальником, приказы которого следовало выполнять неукоснительно и незамедлительно.
– Там жрец! – воскликнула Каару и решительно свернула в сторону от их пути.
– Кто там? – удивился Мэрген, последовавший за девушкой.
Каару не обратила на него никакого внимания, целенаправленно двигаясь к замеченному мужчине в странной, нездешней одежде. Хагану не оставалось ничего другого, кроме как последовать за сестрой и другом.
Подойдя ближе, Каару все же остановилась и жадно впилась глазами в немолодого уже мужчину, который, как она совсем недавно, стоял на коленях у разложенного костра. Мужчина читал молитву, но слова ее совершенно не походили на те, что слышал Хаган когда-либо. Очевидно, это был какой-то диалект или же древняя форма языка, на котором говорят в графствах – старого наречия. Сын хана достаточно хорошо знал старое наречие, но большинство слов жреца казались ему какими-то искаженными.
– Никогда прежде не встречала настоящего жреца Похищенного бога, – прошептала Каару, словно громким словом боялась нарушить молитву. – Тем более в самом сердце степи.
– Ну, мы уже достаточно далеко ушли на запад, чтобы говорить о сердце степи, – ответил Мэрген.
Он, в отличие от девушки, не испытывал перед чужестранным жрецом никакого трепета. Хотя ему доводилось слышать разные истории о тех, кто посвятил свою жизнь Похищенному богу, и некоторые из них заставляли кровь стыть в жилах. Например, та, в которой рассказывалось о жрице, потерявшей возлюбленного. Она, по словам рассказчика, совершенно сошла с ума, и принялась сжигать все и всех на своем пути, сам ее взгляд заставлял людей вспыхивать точно факелы…
Мэрген поежился, вспомнив ту историю. Кто знает, правда это или лишь байка, рассказанная подвыпившим путешественником? Лучше держаться подальше от всех этих жрецов и их молитв. Но, конечно, это не относится к Каару и Манзан, жене Хагана. Хотя нет, от Манзан все же тоже стоит держаться подальше, только по другим причинам.
– Насмотрелась? – спросил Хаган, тоже не думая понижать голос. Все равно жрец не обращал на собравшихся никакого внимания.
– Нет еще. Хочу увидеть… Ах!
Восклицание вырвалось не у одной только Каару. Все собравшиеся выдохнули в одном порыве и отпрянули назад. А все дело в том, что подготовленный хворост внезапно загорелся, абсолютно весь! Жрицы Иштар, наделенные в Великой степи даром разжигать огонь, все же делали это с помощью подходящих инструментов, а не вот так, просто протянув руку.
– Колдовство, – прошептал Мэрген.
Несмотря на то, что голос его был очень тихим, жрец все же услышал и с улыбкой повернулся к друзьям.
– Вера, – с легкой полуулыбкой поправил он.
Затем жрец заметил Каару и низко поклонился, особым образом сложив руки на груди. Девушка повторила его поклон, а потом долго смотрела вслед скрывшемуся среди степняков мужчине.
– Видели, где у него татуировки? – задумчивым голосом спросила жрица брата и друга и сама же ответила. – Почти у самого локтя.
– Это значит, что он сильный жрец, верно? – нахмурил лоб Хаган. – Тем более интересно, что он делает в степи. Как бы там ни было, нам нужно спешить – хан не любит ждать.
В ответ Каару одарила его долгим взглядом, который сын вождя не смог расшифровать. Порой так же на него смотрела Манзан, только взгляд жены был намного более пронзителен, и выдержать его было куда как сложнее.
Не сказав более ни слова, молодые люди поспешили к шатру хана. Кешиктены, личная гвардия хана, узнав их, пропустила внутрь. Мэрген остался ждать у входа.
– Вы звали нас, отец? – спросила Каару, быстро сориентировавшись в обстановке.
Пока только Хаган осматривался вокруг, выискивая глазами хана, его сестра уже поняла, что в палатке не было посторонних, а значит, можно было позволить себе некоторую вольность. Впрочем, для любимой дочери великий хан всегда готов был сделать исключение.
– И уже достаточно давно, – проворчал хан, отходя от стола, на котором одиноко стояла пустая миска.
Несмотря на то, что тон отца не был грозным или обвиняющим, Хаган поспешил выдать объяснение.
– Войско наше столь велико, что Мэргену потребовалось очень много времени на поиски. Кажется, скоро нам придется вводить отдельную должность – вестовых.
Последняя фраза, задуманная Хаганом как шутка, к его удивлению вызвала задумчивое выражение на лице хана. Похоже, слова сына породили в нем некую идею, которую мужчина счел весьма удачной. Вскоре морщины его разгладились, а взгляд стал более осмысленным – верный признак для знающих его людей, что принято некое важное решение. Конечно, никто из собеседников хана кроме Верховной жрицы и, быть может, его юной невестки, не ожидал, что он поделится решением с ним, и Хаган был счастлив самим тем фактом, что отец принял во внимание его слова.
Выйдя из задумчивости, хан жестом предложил своим детям сесть, и сам устроился напротив. Некоторое время они молчали. Нет, подобное поведение отца не было необычным, но в походе у хана столько дел, что не успеваешь со всеми справиться, а сейчас вождь просто молча сидел, как будто в праздности.