Чиверс хотел быть уверен, что все сделал абсолютно правильно. Дело намечалось очень серьезное, возможно, даже национального масштаба.
Услышав у себя за спиной какой-то звук, Чиверс повернулся и увидел, что к нему направляется шеф полиции Моррис. Вид у него был совершенно убитый.
– Извините меня за такую реакцию, – пробормотал Чиверс.
– Я знал эту семью, – сказал ему шеф. – Одна из девочек проходила у меня практику.
Чиверс покачал головой:
– Соболезную.
– Мне бы узнать вашу реконструкцию пожара.
– Могу представить вам только мои первые впечатления. На лабораторные исследования может уйти несколько дней.
– Продолжайте.
Чиверс глубоко вздохнул:
– Пожар, как мне представляется, начался в ванной второго этажа или в спальне над гостиной. Оба эти помещения были обильно политы горючим веществом – настолько обильно, что преступнику нужно было тут же убираться из дома. В обоих этих помещениях обнаружились человеческие останки.
– Вы хотите сказать, что Бейкеры… жертвы… были облиты бензином и сожжены?
– Двое из них – да.
– Живьем?
Ну и вопрос!
– На это должен ответить патологоанатом. Но я сомневаюсь.
– Слава богу.
– Еще две жертвы были обнаружены у задней двери, – вероятно, преступник бежал через нее. Там же было и тело собаки.
– Рекс, – пробормотал шеф полиции, отирая лоб дрожащей рукой.
Чиверс обратил внимание на человека в черном костюме, которого приметил раньше, – тот фланировал на небольшом расстоянии, не сводя с них глаз. Чиверс нахмурился. Почему гробовщика пропустили за кордон?
– Мотив? – спросил шеф.
– Это лишь мои предположения, – сказал Чиверс, – но, исходя из тридцатилетнего опыта, я могу с уверенностью сказать, что это ограбление со взломом в возможном сочетании с сексуальным преступлением. Тот факт, что вся семья была обездвижена и обезврежена, говорит мне, что преступников было несколько.
– Это не было ограблением, – раздался мягкий, тягучий голос.
Чиверс быстро повернул голову и увидел человека в черном, который каким-то образом сумел незаметно подойти и теперь стоял у них за спиной. Он нахмурился еще сильнее:
– Я говорю с шефом полиции, если вы не возражаете.
– Ничуть. Но если вы позволите мне высказать мое мнение, то я могу предложить некоторые соображения. Простой грабитель никогда бы не стал связывать жертвы, а потом сжигать их заживо.
– Заживо? – переспросил шеф. – Откуда вы знаете?
– Садизм и ярость этого преступления очевидны. Садист хочет видеть страдания жертвы. От этого он получает удовольствие. Привязать кого-то к кровати, облить бензином и поджечь – в чем тут удовольствие, если жертва уже мертва?
Лицо шефа приобрело землистый оттенок. Рот его шевельнулся, но он не произвел ни звука.
– Ерунда, – яростно возразил Чиверс. – Это было ограбление со взломом. Преступники проникают в дом, обнаруживают двух хорошеньких девочек, насилуют их, забирают драгоценности, а после поджигают дом, думая, что тем самым уничтожат все улики, и в первую очередь их ДНК в жертвах насилия.
– Но драгоценностей они не забрали, как вы сами записали на диктофон несколько минут назад, говоря об обнаруженных вами расплавленных слитках золота.
– Постойте-ка. Вы что, подслушивали? Кто вы такой? – Чиверс повернулся к шефу полиции. – Это официальное лицо?
Шеф полиции промокнул лоб влажным платком. Вид у него был нерешительный и испуганный.