– Да, до сих пор не могу понять, что ей не хватало? У меня карьера, зарабатывал хорошо, трёху купили в Москве, пусть на окраине, но в Москве, сыну восемь, первый класс пацан заканчивал. Что надо было, до сих пор не могу понять. Сама работала тоже, карьера шла, нет, с каким-то уродцем увалилась, бред, сколько лет прошло, а до сих пор вспоминаешь, и обида какая-то.
– Короче, клуб рогоносцев пополняется каждую секунду в этом мире, а-ха-ха-ха-хах, – смеялся Сергей.
– Ладно, пора вызывать такси, и домой.
– Какое такси, с ума сошел, а завтра сюда за машиной ехать, оставайся у меня.
– Где у тебя там остаться, на коврике в коридоре? Это ты меня подготавливаешь, вот, мол, смотри, что тебя ждет после развода, место у порога, аха-хах-хах-ха, – оба посмеялись.
– Почему, у меня же жена с малым в больнице, забыл тебе сказать, у мелкого отит, уже два дня лежат.
– Да ладно, – удивился Сергей, – а че же ты раньше не сказал, помощь нужна какая-то?
– Да все нормально, должны через пару дней уже выписывать, я сегодня с утра сходил, все отнес, проведал, уже вроде не болит, малой идет на поправку. Так что все нормально, мне на смену завтра, а ты как раз можешь выспаться, а потом мне ключи на работу закинешь.
– Точно не в напряг, или ты что-то задумал? А-ха-хах-ха-хах!
– Ага, задумал…
Всю дорогу домой друзья смеялись, шутили над всей сложившейся ситуацией, но все равно, несмотря на хорошее настроение, алкоголь и приятное состояние после бани, Сергей чувствовал тоску, и грусть не покидала его ни на минуту, хоть он и всячески пытался ее отбросить.
Оказавшись дома, друзья еще какое-то время сидели на кухне, попивая чай и раскуривая сигариллы, которые иногда любил покуривать Гарик, разговаривали, жаловались на все тех же «баб»…
– Это что, дружище, какой-то бред, я до сих пор не могу успокоиться после всего, что пришлось выслушать сегодня, – высокомерно выпуская дым, вещал Гарик.
– Да, это жесть нереальная, представь, прямо на свадьбе не удержалась, блин, уговорили, а-ха-ха-ха-ха-хах.
– Я просто в шоке, честно, но почему так происходит?
– Хочется, блин, кайфа девочкам, наверное, как тут еще скажешь…
– Я тебе хочу сказать, что наверное, все дело в «дырочке», ведь с ней гораздо тяжелее жить, чем с палочкой, понимаешь…
– Что ты сказал? – засмеялся Сергей.
– Да, да, именно, вот смотри, примерно с четырнадцати лет, ну, у всех по-разному, конечно, но не суть, «дырочка» начинает просить: «Давай, хозяюшка, быстрее беги размножаться», ну, инстинкт, понимаешь, – продолжал Гарик, хохоча. – И с каждым годом «дырочка» все сильнее и сильнее напоминает о себе, и уже к шестнадцати она просто орет «Ты что, сучка, бегом давай, ты уже старуха», аха-ха-ха-ха-ха-ха! И плюс начинается атака со всех сторон: мужики взрослые, парни, одноклассники, мужики старые, и даже малолетки – все хотят «дырочку». И как назло, подруга одна с парнем, другая с мужиком, третья с преподавателем, и такие довольные и счастливые, да и еще она постоянно зудит и орет там, представляешь, какая нагрузка на несформировавшуюся психику, а-ха-ха-ха-ха-ха-хах!
Оба заливались смехом, да так громко, что кто-то из соседей стукнул несколько раз по батарее.
– Вот блин, тихо давай… – продолжая смеяться, но прикрывая рот, сказал Гарик.
– И что в итоге, не выдержала, сдалась, подалась искушению или давлению, и вот оно случилось, долгожданный момент любви, и что, где кайф, где наслаждение, почему так мало, а-ха-ха-ха-ха-ха-хах!
– И все понеслась, «дырочка» не получила то, что просила: «Где беременность, бегом обратно», а давление со стороны мужского пола только больше усиливается, и все, девочка пошла гулять. И ты пойми, она не виновата в принципе, это все инстинкт, заложенный в ней самой матушкой-природой, а-ха-ха-ха-ха-ха.
И оба продолжали отчаянно смеяться, только старались делать это как можно тише.
– Ну ты даешь, блин, откуда ты эту теорию взял? – немного отдышавшись, спросил Сергей.
– Неважно, но вот представь, если бы такая же ситуация была бы с «палочкой», думаешь, мы бы так не поступали бы? Аха-ха-ха-ха-ха-ха!
И парни снова засмеялись так громко, что стук по батарее уже стал намного сильнее, а после только уже с другой квартиры начали стучать тому, кто стучал, и было слышно, как мужик орет: «Ты какого хрена стучишь?». У друзей от смеха уже не было сил, и практически одновременно попадали на пол и продолжали дико хохотать.
– Капец, чувак!!! Как такое может быть, они что, перестукиваться будут, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха….
– Всё, давай, вставай, – протянул руку еще валявшемуся на полу и заливающемуся смехом Сергею Гарик
– Да, да все встаю, дырочка ты моя, вечно говорящая.
– Сам ты дырочка.
– Это ты придумал!
– Это все, конечно, весело, но вот что я тебе скажу. Вот смотрю на свою женщину сейчас: ведь она любит меня и вправду. Ведь я отношусь к категории мало зарабатывающих мужчин, а она со мной, старается, сама работает, за ребенком следит так, что не верится, а чистота какая, посмотри. Сама все, а ко мне как, всегда рядом, чувствует, когда мне хреново, обнимет, все расспросит, ни разу ничего не требовала, не просила, только так: «Ты сможешь, у тебя получится»…
– Вот, ты же встретил хорошую женщину, которая тебя поддерживает, а не как моя, только всю жизнь что-то требовала, того ей надо или этого…
– Так же и моя первая, я только сейчас понимаю, как она мною манипулировала, как с лохом последним…
– Это талант, дружище, но единственное мне непонятно – как можно жить, спать, рожать детей от того, кого ты просто используешь? Ты представляешь как это низко и мерзко? – возмущался Сергей. – Где же достоинство, честность, ну и любовь, наконец, неужели всю жизнь можно жить с человеком и играть, врать, унижать его, и при этом нагло смотреть, как он все делает для тебя. Что это, друг?
– Я не знаю, братан, честно, наверное, проблема в том, что они умнее нас, и поэтому так ведут себя с нами.
– Но ведь даже эта прожженная мразь, которая девять лет жила и прикидывалась прекрасной любящей женой, все-таки любила, значит, они способны на любовь, но зачем тогда это все, жди свою любовь, зачем тебе лох, для чего?
– Трудно сказать, друже, пора идти спать. «Без лоха и жизнь плоха».
И после хозяин квартиры постелил на кухне на небольшом раскладном диване постель для гостя и, попрощавшись, удалился к себе. Квартира была однокомнатная, в которой Гарик жил с новой женой и трехлетним сыном.
Сергей пожелал спокойной ночи, и, конечно, в очередной раз поблагодарил друга за вечер, увалился на кровать и смотрел в потолок, думая о том, куда делся хмель, почему ни в одном глазу, или это чай все украл, или эти проклятые мысли пожирали не только мозг, силы, но и еще хмель, который так нужен, чтобы хоть на какое-то время избавиться от боли, но спустя несколько минут Сергей уже спал в объятиях все того же Морфея.
Проснувшись и посмотрев на часы на телефоне, удивился-11:24.
– Ого, я проспал, – вслух говорил сам с собой, уже по привычке.
После визита в ванную комнату он быстро оделся, сложил диванчик и приготовил себе кофе с бутербродами, быстренько позавтракал и, закрыв квартиру, поехал отвозить ключи другу. После этого он отправился по каким-то адресам, которые нужны были ему по работе, и после поехал домой, и ни на одну секунду он не переставал думать о том, что случилось, даже за рулем, что чуть не стоило ему разбитой машины, но в какую-то секунду встречный водитель успел увернуться и аварии удалось избежать. Он даже остановился и как-то пытался извиниться вслед уезжающему водителю, но тот не остановился, а потыкав средний палец, поехал дальше.
Приехав домой, Сергей еще больше впал в депрессию, но к помощи алкоголя прибегать не хотел, его снова терзали мысли, была ли его жена с другим или правда гуляла с подругами. Потом он убеждал себя, что разницы нет, она сделала свой выбор, а он у нее был, все снова перекручивал, пытаясь обвинить себя, зачем ты так грубо, ведь можно было по-доброму, вспоминал, что все было по-доброму, когда он просил ее тринадцатого приехать и провести пару дней вдвоем, наедине, без детей, чего уже так давно не было, на что получил какой-то странный повод для отказа и сам отказ соответственно. В какой-то момент снова пытался себя обвинить, а так продолжалось почти до утра, и лишь перед рассветом он решил поступить, как на тот момент ему показалось, было лучшим решением. И со слегка успокоившейся душой отправился в кровать.