– Столица цивилизованного мира, именуемая: «Цитадель». Ниже этажами кампус Б-12, Б-4, Б11 – управление систем по обеспечению базовыми потребностями и энергией. Все прилегающие к нему лаборатории, информационные ресурсы, обслуживающие «Гроги» в ядре системы символично значатся как «С». Курс проложен к точке «А», которая в целях безопасности не имеет авторитетов и зависимостей. В моей программе, не предусмотрены данные в отношении главнокомандующего эшелона правительства для ознакомления «Лишенцам». Желаете сыграть в дартс, шахматы или быть может вы жаждете чего-то более интимного, например, секс? О да – это вы точно любите. Вот, большегубая особь женского пола. – Из пустоты, предо мной возник образ чертовски симпатичной девушки. «Elle était belle comme la femme d’un autre.»1с каждой секундой, воображение словно озабоченный идеальной симметрией женского тела безумный художник, рисовало стройные бёдра, роскошную тонкую талию, полные чувственной глубины притягивающие внимание глаза. Её движения – грация и столь пластичные, движущиеся в такт играющей музыки босые ноги. «Возьми меня», идеальный голос, шёпот, что прилив крови к члену – я хотел её сильно, больше и в порыве неудержимой, средневековой страсти животного.
Я сильно покраснел.
– Мои тепловые датчики, фиксируют избыточную потребность вашего организма сблизиться с Фелисити, – не унимался Megavol. – Желаете, чтобы я на ваше имя оформил кредит? Ничего сложного, простая процедура, маленькая формальность после которой вы, сможете на законных Цитаделью основаниях пользоваться услугами Фелисити? Ваши органы, представляют энергетическую ценность…
– Megavol, отставить рекомендованную процедуру рекламы. – Сказал один из вечно-угрюмых сопроводителей.
Двери лифта распахнулись.
В нос ударил странный, химчистки запах чего-то неопределенно. Всё так же я в безуспешных попытках бился как рыба об лёд, логические ассоциации прошлого ни в какое сравнение не вписывались теперь. Словно малый, ничего не понимающих ребёнок, с неуверенностью, но великим порывом исследователя тайн и загадок, оглядывался по сторонам в неиссякаемой инициативе.
Мне было интересно абсолютно всё. От левитирующих маленьких диванчиков цвета «Ежевика», до звездного неба над головой. Помещение, больше напоминало фэнтезийную степень полнейшего комфорта, когда границы условны, а нечёткие испещрённые иллюзией мозаики стены – размытые образы, что создавали объём всего видимого пространства вокруг. Как и картины «Leonardo di ser Piero da Vinci» (будучи молодым студентом, мне довелось побывать во Флоренции. Итальянский, маленький городок, где в «Galleria degli Uffizi» представлены работы Леонардо. Кроме набросков и всевозможных эскизов на разные темы – природа, животные, люди, механизмы, биология, а также основные этапы работы художника, – в отдельно выделенном помещении, можно было наблюдать ранние картины; не ограничивающиеся в размашистости мысли: «Благовещение» и «Поклонение волхвов») – смесь острого интеллекта и экспериментальной значимости научных дисциплин предшествующих столетий, так и здесь; воплощённая в жизнь гениальная степень избыточности многого и сразу.
Я следовал за сопроводителями и физически не мог совладать с внутренними ощущениями, которые мотивировали держать глаза в фокусном напряжении. Ещё некоторое время, наблюдал за нашпигованной передовыми технологиями обстановкой. А после, когда: «Ожидайте здесь, пожалуйста», остался один – слух, окутал слышимый ранее голос ИИ.
– Желаете послушать музыку? – поинтересовалась машина.
В этот момент в помещение вошёл молодой человек. На вид, лет 30. Встав напротив меня – резким движением руки, – достал приспособление похожее на стекло тёмного цвета. И с задумчивым выражением на лице, сказал:
– Примите этот подарок. Он вам пригодиться в дальнейшем.
Левой рукой, я потянулся к этой на вид непримечательной безделушке. И когда прикоснулся, ощутил судорогу. А внутренние органы – я их словно чувствовал. Пульсирующие волны приятной и такой странной боли, сделали меня немым. Хотелось сказать, вымолвить хоть что-нибудь, но не смог выдавить из себя ни звука; рот, то и дело непроизвольно открывался и захлопывался с треском удара кости о кость.
Через весь пронизывающий дискомфорт, услышал громкий смех, который очень злил. Но злиться, не было сил. Я закрыл глаза. И почувствовал, как тело начинает успокаиваться само по себе.
***
Волна неудержимой, постоянно нарастающей внутри эмоции – я закричал. Открыл глаза. После страх, он завладел мной. И не было места сожалениям. А надежда, – как яркий свет среди кромешной тьмы, – теплилась под самым сердцем. Я верил, что нахожусь во сне, но глубоко понимал, что наяву. И не успев начаться, также быстро, неуловимо-неоднозначно растворившись в глубинах океана все закончилось. Солёная, противная на вкус жижа, просачивалась в нос, горло и уши, сдавливая грудную пылающую огнём клетку.
***
Я проснулся в царящем кругом хаосе.
– О мой милый друг из прошлого. Мой милый друг! – Ко мне наклонился тот паренёк в дурацких очках – талантище, которое буквально за доли мгновения ранее, сумел так по-идиотски подшутить. – Посмотрите же на это! Вот чудо, не правда ли?
Музыка – фееричные мгновения, которые подобно глыбам остроконечных ледников врезались в глаза, неустанно отдавались до боли незнакомыми образами вспышек в голове, местами несуразными выражениями лиц мужчин, женщин и ревущих механизмов. Энергично-сдержанно, они танцевали в плотном потоке проносившихся мимо иллюзий. Их движения – что-то нереальное: смесь интеллекта и простоты полнейшей раскрепощённости. Полуголые тела – в сумрачном освещении неоновой краски, – отбрасывали двигающиеся в такт звучанию музыки тени; что снова навело меня на мысли о состоянии моего здоровья. То, что я знал ранее, те вещи, которые являлись для моего разума привычными, в корне не сочетались с ожиданиями…
– Не грустите старина. Вы только посмотрите на этого неблагодарного засранца, народ! – прокричал он громко. Находящиеся здесь люди – псы по команде: «Фас», – зашлись угарным смехом. Их колотило из стороны в сторону, как под действием наркотических препаратов. Глаза с монету: «Ojo que no ve, corazón que no siente»,2 – наблюдали за моей реакцией, безучастно создавая коллапс новых чувств. – Ну же выпей с нами! – снова обратился он ко мне.
Я ответил, что не пью. До глубины души мне были безразличны его слова. Я понял – где именно находился. Конечно, и не смыслил во всех этих географических обозначениях по типу: «А1,2», символы что изображены на остатках (люди, были почти что нагие) вызывающей одежды обслуживающего персонала, но; ощущая атмосферу царящего вокруг беззакония – запах секса и свист плотных ударов: «бум-бум-бум», – не сложно было догадаться. И снова: не мог с уверенностью ничего утверждать, потому как понятие не имел правильно ли мыслю и в конце концов могу ли правильно мыслить, адекватен ли я?
– Пятая, насколько мы гостеприимны, – сказал он, спустив с длинного поводка женщину, которая всё это время ласкала его мочки ушей мокрым языком. Разрезая бёдрами потоки клубящегося дыма из устройств по типу кальяна, она подошла ко мне в плотную. И резким движением уселась сверху.
Извиваясь подобно змее, заерзала туда-сюда не касаясь моего тела выше ног и вопрошала на чистом русском: «Хотите, я могу сделать вам приятно? Могу я прикоснуться к вам?».
– Конечно хочет, лишенец хочет этого! – Ответил за меня тот паренёк в элегантном смокинге и манерами: «Я тут бос».
Её наигранный, но обманчиво кажущийся правдоподобным стон, вырывался из широко приоткрытого влажного рта чередой непонятных словосочетаний. Металлический, такой непохожий ни на что прежде виданное, будораживший сознание запах, мотивировал моё желание, искреннее чувство. И завладели моим вниманием изгибы её идеального тела, скрывающегося под ультратонкой, местами подчеркивающей округлости вуалью. Мой член, в плену её дразнящих воображение движениях окреп – камень, что под давлением сдавливающих его ткани брюк, пульсировал в тактичном духе играющей повсюду музыки. После, она, демонстративно облизала накрашенные в серобуромалиновый губы – расстроенный в разные стороны язык; каждая часть его, двигалась под разными углами. Незнакомка в розовую сеточку, облокотившись на мои колени руками, изогнулась под углом так, что сверху вниз можно было увидеть её талию и торчащий из округлой попы хвостик мини-вибратора. Её взгляд, был прикован к моему, – «Ti desidero»,3 читал я между строк, – когда секундами позже, девушка взяла в руки лежавшее на невесомом столе устройство.