– Вас же зовут Эрик Левицкий? – уже находясь в фотолаборатории, к Эрику подошел незнакомый молодой человек, немного старше его. – В начале недели я проводил плановую уборку лаборатории и нашел в сканере вот эти фотографии, а за компьютером было закреплено имя Эрика Левицкого.
– Да, я Эрик Левицкий, – ответил он незнакомцу, взяв у него фотографии. – Это мои фотографии. Видимо, случайно оставил.
– Паспорт или ваш пропуск! – незнакомец с недоверчивым взглядом сказал незнакомец.
– Вот, пожалуйста, – Эрик достал свой паспорт и показал разворот со своим именем и фамилией.
– Я обратил внимание, что все фотографии черно-белые и такие же старые, как в серванте у моей прабабушки. Они даже пахнут как сервант моей бабушки, – посмеялся незнакомец. – И еще эти странные цветовые разводы на них, которые напоминают очертания людей. Ты их редактируешь, старишь, добавляешь ужаса и копишь для своей комнаты ужасов? – продолжал ухмыляться незнакомец, сравнивая данные паспорта с электронным журналом посещения. – О, я смотрю, ты здесь постоянный посетитель. Все нормально. Эрик Левицкий – это ты. Можешь забрать фотографии.
– Спасибо, – Эрик взял фотографии из рук незнакомца и всунул их в свой рюкзак, – вы здесь охранник что ли?
– Нет, я заведующий лабораторией. Имей ввиду, у нас с фотоматериалами здесь очень строго. Сам понимаешь, фотографии могут оставить и люди из следственного комитета.
Эрик уложил паспорт в рюкзак и устроился за рабочим местом, за которым он всегда работает с самого начала учебы в институте. Свернутый в трубу стенд «ФОТОПРИЗРАКИ» он поставил недалеко от себя. Так, чтобы никому из посетителей он не мешал перемещаться по комнате, между рядами компьютеров. В это самое время в лабораторию вошла девушка в красной вязаной шапочке, волосы белые, губы накрашены помадой синего цвета. Она свернула в сторону рабочих столов с компьютерами, приближаясь к ряду, на котором работал Эрик составлял эскиз своего будущего стенда.
Вошедшая девушка всегда была окутана приятным цветочным ароматом. На ее голове располагались какие-то необычные шапочки, из-под которых спускались длинные, прямые, белые как снег волосы. Сегодня на ней была яркая юбка в красную клеточку. Эрик знал о ней практически всё, а она не знала о нем ничего, даже его имени. Он исподлобья наблюдал за ней с самого момента ее появления в лаборатории. Она дошла до его ряда и направилась к нему, не сбавляя уверенного шага. До него донесся запах ее духов. Она, не замечая его, прошла дальше, задев рукой свернутый в трубу стенд. Бумажная труба пролетела вперед. Стенд упал прямо в проходе и развернулся, обнажив свою лицевую часть.
– Так, я не поняла, с каких это пор в этой лаборатории готовятся некрологи? – встав прямо над раскрытой частью стенда, удивленно произнесла девушка. – Эй, ты! Это твое? – она обратилась к Эрику, который делал вид что не замечает ее. Она подняла стенд и развернула его до половины. – Может, объяснишь, что это такое? Ты что, глухой?
– И что ты так громко возмущаешься, Катюш? Что ты там такое увидела? – из находящегося неподалеку кабинета вышел тот же незнакомец и направился к ней. – Я сегодня не ожидал тебя увидеть здесь. У тебя какие-то вопросы по лабораторке? – не обращая внимания на попытку Эрика дать ответить девушке, Марк подошел к даме и обнял ее со спины.
Девушка и незнакомец уставились в развернутую часть стенда, где торчало название «ПРИЗРАКИ». Оба читали рассказ, помещенный под фотографией. При этом незнакомец водил пальцем по тексту, как указкой.
– Ты всерьез в это веришь? – с возмущенным видом обратилась девушка к Эрику. – Ты веришь, что призраки существуют, и думаешь, что их можно просто так сфотографировать?
– Я нашел подобные же фотографии в сканере рядом с его компьютером, – сказал незнакомец. – Мне тоже они показались странными. Очень странными. Катюш, ты же знаешь, я сразу отличу фотографию, над которой поработали, от той, с которой не проводилась никакая редактура. Так вот, Катюш, те фотографии, что я ему передал сегодня и эти, настоящие исходники. Я даже перепугался.
– Это моя итоговая работа для окончания школы фотографии, – в третий раз, но уже громко ответил Эрик, подойдя ближе к парочке. – Все фотографии подлинные. Я их не обрабатывал в «редакторе». Те что вы нашли в сканере тоже настоящие. Мне нужно было сделать сверхточную электронную копию. Но, видимо, копию я скачал на носитель, а вот саму фотографию забыл забрать из сканера.
– Это Эрик Левицкий. Он прям очень постоянный посетитель этой фотолаборатории. Не то, что ты, – обратился незнакомец к Кате, подмигнув ей. – Тебе бы тоже не помешало почаще приходить сюда. Изучала бы материалы на практике. Говорят, это помогает в учебе, – с иронией произнес он. – А то приходишь сюда только тогда, когда тебе срочно надо сдавать работу. Вот уйду скоро отсюда, и как ты будешь делать свои лабораторки? – незнакомец демонстративно заглянул ей глаза.
– Марк, не говори чепуху, – отреагировала Катя, вручив Эрику стенд в руки. – Скажи, Эрик, у тебя большая коллекция таких фотографий с призраками? Как ты вообще нашел их? – теперь девушка не замечала Марка, который был лаборантом здесь.
– Я собираю фотографии уже давно. Сначала это были старые фотографии моей бабушки с дедушкой, потом я забирал их у всех моих родственников и их знакомых. Рылся в их семейных фотоальбомах. Подавал объявления о скупке старых фотографий в Интернете и в местных газетах, – увлеченно рассказывал Эрик внимательно слушавшей Кате. – В общем, фотографий набралось много.
– Моя бабушка, перед тем как покинуть этот мир, часто говорила, что к ней во сне приходит ее муж, мой дедушка. Изредка она краем глаза видела его бродящим по дому. Он умер задолго до ее смерти, – рассказывала грустным голосом Катя, перекидывая взгляд с Эрика на Марка. – Никто не верил бабушке. Все говорили, что у нее старческий маразм или что-то типа того. А я ей верила. Мы с ней часто вечерами просматривали ее семейный фотоальбом. Там такие же пожелтевшие черно-белые фотографии. Но призраков на них я не замечала. Наверное, я просто не обращала на это внимание, – последние слова она произнесла с сожалением и грустно вздохнула.
– А почему у тебя на этом листе собраны только старые фотографии? – с заинтересованностью включился его разговор Марк. – Почему нет новых, современных, цветных фотографий c призраками? Поскольку вы оба уверены в их существовании, то ответь, тебе самому удалось сфотографировать призрака на свой фотоаппарат? – Марк махнул головой в сторону фотоаппарата, который стоял на столе.
– Я обратил внимание, что почти все фотографии, на которых так или иначе запечатлен призрак, были сделаны старыми пленочными фотоаппаратами. Есть немного фотографий, которые сделаны современными пленочными фотоаппаратами. Но я до дыр протер монитор, изучая фотографии, сделанные цифровым фотоаппаратом. На них я так ничего и не нашел, – ответил Эрик.
– Тебе не кажется это как минимум странным? – спросила его Катя, переведя взгляд с Эрика на Марка, но адресуя вопрос обоим. – Ведь современные фотоаппараты более чувствительны к передаче света. От такого объектива никому и ничему не скрыться. Особенно от такого, – Катя показала пальцем на длинный, массивный объектив камеры Эрика.
– О., у меня появилась сумасшедшая теория на этот счет, – Марк взял из рук Эрика стенд и развернул его. – Смотри, вся современная техника разрабатывается под наши органы чувств. Под их способности. Так? Техника создается только чтобы улучшить восприятие того, что мы уже видим, чувствуем, слышим. Это как протез для слабослышащих. Если его установить в ухо, вы будете лучше слышать то же самое, что слышали раньше, но более громче, четче и понятнее. Но при помощи этого аппарата вы не способны будете по-настоящему оценить, скажем, классическую музыку, как это умеют профессиональные музыканты, обладающие исключительным слухом. Телевизоры и мониторы передают нам то, что мы и так видим. Но изображение дается в более красочной, в более яркой форме. Может, с фотографированием призраков происходит то же самое? – Марк выдержал паузу. – Старые пленочные фотоаппараты не были напичканы электроникой, как современные цифровые. В них изображение попадало через фотообъектив сразу на сверхчувствительную пленку. На ней фиксировалось абсолютно все, что было перед фотографом, хотя, может быть, объект и находился-то перед объективом всего тысячную долю секунды. Дальше пленку проявляли и печатали. А современные цифровые фотоаппараты фиксируют то, что мы сами видим, то, что мы можем увидеть. Согласен, качество снимков у цифры гораздо лучше. Но они не способны уловить то, что скрыто от наших глаз. Вот такая безбашенная теория! – практически на одном дыхании проговорил Марк, не отрывая взгляда от стенда. – Или вот еще яркий пример. Устройство по распознаванию запахов создано человеком по своему подобию восприятия запахов. Но этому устройству не удалось хоть как-то приблизиться к обонянию собаки. И таких примеров тьма.