Одно веко казалось тяжелее другого, оставаясь единственным изъяном на безупречном в остальном лице. Но сегодня это сильнее бросалось в глаза, отметил про себя Адам, чем двадцать четыре года тому, когда они встретились в первый раз и когда стоявший перед ним мужчина был всего лишь полным сил молодым лордом в изгнании. Теперь, в возрасте почти пятидесяти лет, перед ним стоял король Англии, герцог Гасконский, повелитель Ирландии и покоритель Уэльса.
— Милорд, — низким поклоном приветствовал его Адам.
Король устремил взгляд своих пронзительных глаз на пажа у двери.
— Оставь меня.
Паж вышел из комнаты, и Адам заметил картину, нарисованную на дальней стене. Когда он в последний раз входил в эту спальню, ее здесь не было. На ней тоже были изображены рыцари с драконами на щитах, но на сей раз они сгрудились вокруг человека с золотым обручем на голове, сидевшего на каменном троне. В одной руке он держал меч со сломанным лезвием, а в другой — изящный золотой скипетр. Под фреской примостился изящный резной аналой. Адам заметил, что на нем лежит толстый фолиант в кожаном переплете. Он разглядел даже тисненые золотом буквы на его обложке. Адам никогда не видел этой книги раньше, но знал, что она собой представляет.
— Я ожидал вас раньше.
Адам встряхнулся, когда голос Эдуарда ворвался в его мысли.
— Роды королевы состоялись позже ожидаемого срока, милорд.
— Полагаю, вы вполне закончили свое дело?
В голосе Эдуарда, обычно спокойном и уравновешенном, читалось плохо скрытое волнение. Еще более необычной казалась тревога в его взгляде. Он даже подался вперед, опершись о стол ладонями с выступившими на них прожилками вен.
— Господь сделал за нас всю работу. Ребенок умер еще в утробе.
Эдуард выпрямился.
— Хорошо, — после короткой паузы промолвил он. — Очень хорошо. — Опустившись на стул с высокой спинкой, он уставился на своего гостя, и взгляд его стал колючим и обвиняющим. — Дело следовало закончить много месяцев тому, еще до того, как королева понесла.
В груди у Адама вспыхнула ярость, но он постарался ничем не выдать ее. Он заслуживал похвалы Эдуарда, но никак не его упреков. И впрямь, беременность королевы стала неожиданной помехой, но ведь и убить короля тоже оказалось нелегко. Если бы речь шла о простом убийстве на расстоянии, стрелой в горло, Адам управился бы намного раньше, до того, как королева зачала ребенка. Но Эдуард настоял на том, что смерть должна выглядеть результатом несчастного случая, поэтому Адаму пришлось отправиться на север Шотландии в кортеже невесты Александра, став еще одним безликим слугой среди множества прочих.
Яд, о чем он подумал почти сразу, пришлось исключить бесповоротно. Он не мог подобраться к кухням незамеченным и, кроме того, у короля были слуги, которые пробовали блюда перед подачей их на стол. Все функции при дворе короля выполнялись особыми слугами, и они ревностно охраняли их. И только через несколько недель Адам сумел найти выход из положения, после того как проехался по предательской и опасной прибрежной тропе между Эдинбургом и Кингхорном. Но даже после выбора места понадобилось время на то, чтобы осуществить задуманное. Ему удалось втереться в доверие к королеве, и теперь оставалось только ждать удобного случая, который, наконец, и представился в виде престольного празднества. Король непременно будет пить, так что с ним будет легче справиться, если дело дойдет до этого, а весенние приливы и шторма сделают тропу по прибрежным скалам единственным доступным маршрутом. Единственное, что ему оставалось, — это убедить молодую королеву послать его к королю, дабы привести того в ее опочивальню, решив, тем самым, судьбу ее супруга под самым благовидным предлогом. Ну, а сделать так, чтобы верный слуга короля не смог сопровождать его, было уже легче легкого, так что Александру пришлось довольствоваться этим тупым ослом Брайсом.