Будучи старшим сыном, Роберт знал, что такой день когда-нибудь непременно наступит, но это оказалось намного раньше, чем он ожидал, — в девятнадцать лет. И он более не мог ссылаться на свою молодость, потому что в его возрасте дед уже был провозглашен наследником трона и женился на дочери английского графа, получив в приданое за нею столько земель к югу от границы, что они вполне могли соперничать с его владениями в Шотландии.
Но тут на глаза Роберту вновь попался Хэмфри де Боэн, который возвращался к нему.
На лице молодого человека проступила нерешительность, но потом он вдруг улыбнулся.
— Не хотите ли присоединиться ко мне?
Помедлив немного, Роберт поднялся из-за стола. Он чувствовал, что молчаливое согласие выглядит намного пристойнее бурной благодарности, учитывая, что предложение было сделано без особой настойчивости. Пробираясь вслед за Хэмфри по переполненной зале, он попытался поймать взгляд брата, но Эдвард слишком увлекся танцами, чтобы обращать внимание на что-либо еще. Тем временем, они прошли залу и вышли через дверь в узкий коридор.
Хэмфри провел его мимо часовых на галерею, которая тянулась по периметру всего внутреннего двора. День сменился вечером, и с востока наплывали тяжелые тучи. Холодный ветер трепал полы их накидок, когда молодые люди вышли на парапет и стали спускаться по каменным ступеням к огромной круглой башне.
— Здесь раньше располагались апартаменты короля Генриха, — пояснил Хэмфри, когда они миновали очередной пост стражи у входа в башню. — Король Эдуард иногда позволяет нам пользоваться ими.
Раздумывая о том, кого имел в виду рыцарь под словом «нам», Роберт кивнул, но предпочел промолчать. Он чувствовал, как в груди у него нарастает предчувствие чего-то необычайного. Поднимаясь по винтовой лестнице вслед за Хэмфри, он услышал доносящиеся сверху голоса и смех. На верхней площадке Хэмфри распахнул арочную дверь, и Роберт проследовал за ним в просторное помещение с высоким сводчатым потолком, стены которого были выкрашены в темно-зеленый цвет с разбросанными тут и там желтыми звездами. По обе стороны огромного камина стояли застеленные меховыми одеялами кушетки. В комнате находились десять человек, и Роберт узнал кое-кого, потому что видел их на турнире. Но, прежде чем он успел соотнести имена с их молодыми лицами, его внимание привлек большой стяг, свисавший с флагштока на одной из стен. Материал потерся, а кое-где был даже заштопан, но ярко-алый цвет, хотя и вылинявший, угадывался безошибочно, а выцветшие золотые нити складывались в рисунок огнедышащего дракона. Роберту хотелось спросить у Хэмфри, в чем заключается значение этого символа, который он уже видел у них на щитах, но тут мужчины в комнате замолчали и уставились на них.
— Что такое, Хэмфри? — подал голос длиннорукий, хорошо сложенный молодой человек с гладкими черными волосами, зачесанными назад с широкого лба, выделявшегося на его жестком, словно вырубленном из камня, угловатом лице. Он ткнул в Роберта ручищей, в которой был зажат кубок с вином. — Кто это?
— Ты что, оставил свои манеры на турнирной арене? — вопросом на вопрос ответил Хэмфри, и в его деланно шутливом тоне отчетливо прозвучали предостерегающие нотки. — Это — гость.
Черноволосый рыцарь по-прежнему не сводил глаз с Роберта.
— Это частная встреча.
Более не обращая на него внимания, Хэмфри обратился к остальным.
— Позвольте представить вам сэра Роберта Брюса, графа Каррика.
— Ну, конечно, — воскликнул один из рыцарей, кивая Роберту с кушетки, на которой он полулежал. Коренастый, со светлыми волосами, он улыбался ленивой полуулыбкой, которая не затрагивала его прозрачных льдисто-голубых глаз. — Вашей семье принадлежат земли в Йоркшире рядом с моими, сэр Роберт. Мой отец хорошо знаком с вашим.