А я снимал в Париже квартиру у старушки, которая была француженкой. Возраст ее был около семидесяти лет; в комнате она почти не появлялась. Да, мы встречались с ней всего лишь один раз. На работе мне приходилось много рисовать и фантазировать. И это единственное развлечение в моем городе – скучный город. Как хотелось бы скорее оказаться на свободе, отправиться в путешествие по придуманным местам. Но увы – нет выбора, иначе как душой путешествовать по вымышленным местам.
Потом появились мои герои, они были все живее и живее, и вот, однажды, ворвались в мои сны. И я тогда понял, что мои фантазии могут быть опасны. Они ворвались и в мою реальность: я узнал в прохожих девушку Лин, старого вождя Керука, его дочь Сэнуай, Робину и ее сына Рому. Я действительно начал думать, что я сошел с ума, и это было не столь романтично, как в моих фантазиях. Оооо, как же это страшно. В квартире я был один на один со своими фантазиями, которые никак не выходили у меня из головы, и страх сойти с ума усиливался от сознания того, что я нахожусь в замкнутом пространстве.
Сначала я пытался найти ответы в интернете, но это такое дело… Он дает тебе только глупые советы, которые помогают в одном единственном случае из миллиона.
Придя на форум любителей психологии в объявлении о поиске пациентов для себя, я обнаружил там объявление о том, что начинающий доктор ищет пациентов и требует смешную плату. «Это то, что нужно!» – подумал я. Однако деньги были нужны постоянно: с тех пор как они получили от родителей небольшую сумму, им приходилось оплачивать комнату, и это было очень много.
– Сегодня только наша первая встреча и вы уже отключаетесь, – сказал мужчина с улицы, заглянув в окно.
– А?
– А вы не думали, что это может быть просто сон? – В нем было что-то такое неуловимое и успокаивающее, что хотелось просто утонуть в собственных мыслях.
Эта атмосфера уютного психологического кабинета с его смешанными местами делового офиса, комнаты поклонника эзотерики и зала элитарного лаунж-бара.
– Не надо нам ничего говорить, – сказал доктор и оставил в своем блокноте какую-то запись.
На полях он часто делал пометки своей ужасно пафосной перьевой ручкой. Ну и в конце концов, мы же еще на прошлой консультации обговорили этот момент – я не против записи нашего общения, если это на пользу. Приподнявшись на локтях для того чтобы ответить на вопрос психолога, мне потребовалось немного подвинуться вперед, иначе я мог бы заснуть прямо на этом месте.
– Да, беспокоит, – признался он. Мне кажется, что здесь нет никакой проблемы: я плачу за сеанс, но стараюсь распутать эту запутанную ситуацию у себя в душе, зачем мне врать? Вижу их в лицах других людей.
Д-р тут же отметил в своем блокноте что-то вроде «не стоит прерывать».
—Настоящие, как на подбор! И каждый шрам, и каждая родимая точка на их теле. Нет-нет! – Я старался говорить спокойно и уверенно; в голове у меня уже были заготовлены ответы на все вопросы, которые мне зададут.
– Ага, – подтвердил врач Во время нашей первой встречи мы подошли к настоящему моменту. Я думаю, что мы еще не раз вернемся к вашему прошлому, но скажите мне честно, когда впервые вы почувствовали, что все это уже было?
– На прошлой неделе, – сказал я, заранее зная ответ.
– Да, пару недель.
В ожидании вопроса он написал еще одну строчку, а я тем временем разглядывал окно. Солнечные лучи через щели в полу проникали в кабинет и оставляли там множество пятен разлитого солнца.
– Ну, хорошо, – снова сказал доктор. Мы с вами говорили о Лин, и я не раз упоминал ее в своих рассказах.
Я знал, что доктор обязательно спросит о ней, поэтому и готовился к этому заранее, как и к другим. Маленькая Линда была одним из моих любимых персонажей и единственной, кого я мог так сильно тронуть своей душой.
– Расскажите, как ее впервые придумали?
– Она сама пришла, – сказал я доктору. – И я просто вошел в мое сознание, а грубая рука нарисовали примитивный эскиз, который был перенесен на бумагу, и таким образом оказался у меня в голове. Доктор записал их и оставил на видном месте.
– Она лишилась родителей?
– Да-да! – согласился с ним я и тут же почувствовал укол совести.
– Расскажите о том, что это такое.
И я решил устроиться поудобнее, прислонившись к стене.
– В автокатастрофе они разбились. Не менее ужасная авария. Автомобиль съехал с дороги, несколько раз перевернулся. К счастью, ее спасло только то обстоятельство, что она была… – я снова замешкался, не зная, как лучше выразиться и поэтому сказал «не пристегнута», – … не пристегнута. На улице Лин она влетела в окно. Это просто невероятно, но так бывает. О таких случаях я слышал раньше Свифты погибли на месте, даже скорая не успела приехать… да что там скорая! Бедная Лин даже не успела попрощаться с ними.
– Сколько ей было лет? – И как же вы это объясните? – поинтересовалась доктор, вклиниваясь в мой рассказ.
– А это девять.
– Девять, – повторил он и сделал еще одну пометку. А теперь продолжайте, пожалуйста.
– А это было очень далеко от дома. Автострада разделилась пополам и Лин осталась на дороге одна среди мрачного леса. По темным, заросшим тропам она шла несколько часов. Вот так и приходится быть смелым или отчаиваться… – Я задумался. В тот темный лес в Холальской долине я попал благодаря моему воображению. Изрезанный узкими тропами лес. Ты бредешь, сам не зная зачем, и только бледная луна – единственный проводник – указывает тебе дорогу. На секунду в надежде, что сквозь кроны густых лиственных и больших кустов ты увидишь городские огни, но это всего лишь отсветы бледных лучей.
– Мистер! – опять спросил меня доктор, возвращая в кабинет. – Почему Лин решила уйти из дома, а потом пойти в лес? Не кажется ли вам это странным для ребенка?
И я задумался…
– Лин, – сказал я, – ей довелось увидеть ужасную аварию, в которой погибли люди. И она заглянуло в окно разбитой машины, и все, что она увидела – это два обезглавленных тела дорогих ей людей. Как бы вы себя чувствовали в таком возрасте? – А я не стал продолжать разговор, решив, что доктор уже все понял. – Она не была глупой. Ей было понятно почему это произошло. А она, не в силах остановиться от отчаяния и боли, с размаху ударила ее по голове, принеся ей такую боль, что она потеряла сознание. Малышу было страшно до безумия. Сейчас же ее пугало только одно – это лес. А убитая горем женщина просто пошла в неизвестность, куда ее вела душа.
– Что было потом?» -Доктор слушал внимательно, но старался не упустить ни одного слова.
– А она, как назло, на заправку. Там у колонки был автобус, автобус обычный. Девочка, спрятавшись, скрывалась от самой себя, пока водитель оплачивал бензин. Плакала всю ночь. Пока она ехала в автобусе, всю ночь ее везли в неизвестном направлении. Утром они прибыли к Таррагону – маленькому городку на берегу одноименного моря. И вот уже в автобусе разместились шумная компания «волонтеров», как они себя называли. Странное сборище людей, которые на самом деле и путешественниками не являются. И каждый там был кем-то из тех бывших юристов или студентов, которые бродят в поисках лучшей жизни, дети из приюта. Вы уже поняли, что они и Лин к себе забрали. Аманда сразу же заметила девочку в автобусе и, конечно же, без лишних вопросов согласилась ее принять. И вот уже она, как и прежде, вместе с ними по берегу Таррагонского побережья в поисках какого-то.
– Аманда? – пояснил врач
– Да. Она заменила ребенку мать, как это было возможно. Просто встретились две души, которые нуждаются в близком человеке. На самом деле, это было именно так.
– Значит, теперь Лин только бесцельно бродит с «вольными путешественниками»?»
– Именно, – сказал я и кивнул, подтвердив свое согласие.
И снова доктор сделал очередную пометку в блокноте.
– И только на один вопрос вы должны ответить? – Он снова замялся, бросив короткий взгляд на меня.