– Ты прав. Нам джиннам не позволено видеть будущее. Но, это позволено людям. – С улыбкой ответил джинн. – Но, я сюда пришел не для того, чтобы рассказывать тебе о гадалках и их предсказаниях. Я всего лишь странствующий дух, у меня нет дома, и мне приходится все время проводить в пути. Я живу давно и когда Ираном правили другие цари, у меня было все. Я был богат и жил среди людей. Но, потом пришли арабы и все разрушили. Разрушили наше царство, нашу древнюю веру, мой дом. Тогда же они низвели нас, духов-защитников в сонм джиннов, побиваемых камнями! Прошли годы, десятилетия, столетия, я тяготился, тем, что произошло. А потом я уверовал. Понимаешь, я покорился и уверовал. Но, я по-прежнему остаюсь джинном, хоть и верующим в Аллаха. Я не имею права молиться, прикасаться к Корану, мой удел пыль дорог и красные от болезни глаза. Единственное, что мне дозволено это буквы и почерк. Так я хотя бы издалека могу приблизиться к своей новой вере. Мы низшие духи тоже имеем право на любовь и милосердие Бога! Он не отворачивается от своих созданий! Нас прокляли люди, нас и вас! Нас прокляли пророки! Но, даже мы имеем право уверовать и получить прощение! – Все более разгорячался джинн.
– Так зачем же ты пришел ко мне, джинн-странник? Я в Аллаха верю, но не перестаю оставаться тем, кто я есть.
– Я пришел к тебе, потому что хочу купить книги, учебники, письменные принадлежности и большую тетрадь. Большую тетрадь, чтобы записывать в ней все то, что я увижу. – Успокаиваясь ответил джинн. – Я собираюсь совершить большое путешествие, обойти снова весь Иран, чтобы найти того человека или не-человека, который направит мою правую руку, научит меня, покажет мне науку почерка – Ильм-уль-Хатт. Я буду искать этого человека, и не успокоюсь, пока не найду. Единственное успокоение я нахожу, когда записываю слова совершенными буквами, дарованными нам Господом Миров. Мне нужна тетрадь, калам, тушь и нож для чистки калама. Ты продашь мне все это?
– Ты хочешь купить весь набор для каллиграфии? – Усмехнулся дьявол.
– Ты не поверишь, мой огненный товарищ, но именно так! У меня прекрасный почерк! Я хочу изучать науку почерка, чтобы красиво писать. Так я хотя бы буду молиться Богу. – Последнюю фразу джинн произнес очень тихо, едва шевеля губами. Но, шайтан его услышал.
– Хорошо. Я продам тебе все, что пожелаешь. Назову самую низкую цену. Но, с одним условием. Ты назовешь мне свое имя. Чтобы мне потом легче было узнать тебя. – Ответил дьявол и щелкнул зубами.
– А зачем тебе мое имя? – Удивился джинн.
– Я знаю, я даже уверен, в том, что мы с тобой еще встретимся. Через много-много лет. И я хочу вспомнить как тебя зовут, мой дорогой друг. Я шайтан – я сбиваю с истинного пути людей, а ты уверовавший джинн, который хочет приблизиться к Небесам. Тебя я тоже хочу сбить с истинного пути. Как видишь, я предельно откровенен с тобой, мой огненный сотоварищ. Считай, что мы заключили с тобой сделку. Ты будешь искать путь к Аллаху, а я буду поджидать тебя на этом пути, чтобы сбить с него.
Джинн снова грустно посмотрел на шайтана и согласился.
– У меня старое персидское имя. Я даже не менял его ни разу за все эти столетия. Среди людей меня зовут Хосров. Как шахиншаха. – Ответил джинн.
– Ты, наверное, очень этим гордишься.
– Да, я этим горжусь. – Ответил джинн и отвернулся. – Не всем джиннам позволено иметь человеческие имена.
Пока шайтан высчитывал сдачу и упаковывал, купленные джинном принадлежности, тот незаметно стащил у него толстую черную книгу. Ту самую книгу, в которой дьявол поселился, прежде чем открыть лавку и стать торговцем. Джинн сделал это словно против своего желания, как будто у него было две левые руки. Это мелкое воровство не скрылось от глаз шайтана, но он с трудом сдержал торжествующую улыбку.
– Мы еще встретимся, друг мой. – Сказал он, когда джинн уже вышел из его лавки и не мог слышать слов дьявола. – Я и не таких сбивал с истинного пути, ведь наша встреча не случайна.
Алиф Син Мим
Джинн сидел под старым деревом на холме и вспоминал вчерашний день как сон. Он видел Тебриз как на ладони. Как древний город купается в жарких лучах солнца. Слышал голоса людей и животных, которые даже не подозревали, что где-то на холме сидит одинокий джинн и грустно смотрит на них.
Вчера он украл книгу у того самого шайтана, который сам готов был продать ему все. Джинн не хотел ничего красть и не хотел никого обманывать, так вышло само собой. «От себя не убежишь, у меня действительно две левые руки» – подумал дух пустыни, «но, можно ведь попробовать сбежать от врагов». Он чувствовал запах яблок, меда и кураги.
Джинн носил жиденькую седую бороду, хромал на обе ноги и плохо спал. Из-за постоянной бессонницы и воспаления у него были красные глаза и желтые руки. Он боялся собак и детей, ходил всегда по левой стороне улицы и никогда не доедал то, что у него было в тарелке, всегда оставляя кусочек. «Я боюсь умереть от сытости, а не от голода» – говорил он. Жители деревень и городов, в которые он приходил сразу узнавали в нем духа пустыни и бросали в него камни, кричали на него и поносили последними словами. Но, никому из тех, кто бросал в него камни чтобы отогнать, не приходила в голову мысль, просто помолиться Богу, прочитать истиазу. Только кошки не боялись его и позволяли гладить свои мягкие спины. С годами он научился притворяться, менять облик, становиться моложе или старше. Для этого он набирал в ладони немного песка и натирал им лицо, а потом смывал проточной водой. Так он менял лица, но никогда не менял ни своего имени, ни прозвища, ставшего потом его фамилией. За всю свою жизнь он никому не причинил зла, никого не обидел, не наслал болезней, ни в кого не вселился и не сделал меджнуном, единственное что он делал плохого, он крал. Джинн воровал все, до чего мог дотянуться. Огрызки яблок, монеты, камни, ложки, женские туфли, четки, орешки, словом все то, что ему не было нужно и что можно легко положить в карман как магнитом тянуло духа пустыни. Казалось, у него две левые руки и обе очень ловкие. Тогда от него пахло сырой землей, сухой пылью и сгнившими листьями.
Однажды в Ираке, на пути в Кербелу он остановился на ночлег в караван-сарае. В том же караван-сарае остановился ангел, шедший пешком в паломничество к могиле имама. Случилось так, что, когда ангел заснул, джинн не сдержался и украл у него из сумки глиняную печать для молитвы.
– Возьми ее себе – услышал джинн голос ангела. Оказалось, что тот только притворился спящим.
– Пожалуйста, не зови никого, я верну. Я нечаянно, я не хотел красть. – Запричитал джинн и из его воспаленных красных глаз брызнули слезы. – Если меня схватят, то отрубят руку.
– Никто тебя не схватит, и я никому не скажу. – Ответил, вставая с постели ангел и повторил. – Возьми эту печать себе, может тогда ты научишься молиться. На самом деле я не пойду в Кербелу, я возвращаюсь обратно в Тебриз. У меня там срочные дела.
– Спасибо тебе. Я виноват перед тобой.
– Хочешь дам совет? – Спросил ангел.
– Хочу.
– Если хочешь, чтобы у тебя вместо двух левых рук появилась хоть одна правая, научись писать. Так ты отучишься от воровства. Хотя иногда есть такие вещи, красть, которые не грех, а в некотором смысле богоугодное дело.
– Какие же это вещи? – Удивился джинн.
– Хлеб и книги. Хлеб крадут, чтобы съесть и не умереть с голоду, таких Аллах прощает. Никто не должен быть голодным. А книги крадут, чтобы читать, это тоже голод и таких воров Аллах тоже прощает.
– Кто же меня научит писать? Я ведь нищий. Даже если я украду много золота, никто не захочет учить меня. Люди сразу распознают во мне джинна и не хотят со мной связываться. Выгоняют отовсюду, кидают камни, плюют мне в лицо и поносят меня.
– Не жалуйся. Может так и нужно было. Я научу тебя писать. Садись рядом со мной, вот тебе бумага, вот калам, а я зажгу лампу.