Дохлых нет, но в сознании только он. Все дышат, но трезво рассуждать может только пещерный медведь. Больше всего пострадал Квар. Бедняга находился ближе всех к Чокнутому. Ему и досталось по первую звезду. Бобо даже не представлял, что он скажет, когда тот очнется. Жить в джунглях с таким позором?!
Квар застонал. Медведь осторожно похлопал его по щекам, так, что морда пантеры равномерно дернулась по сторонам.
– Что случилось? – Старости пришел в себя.
– Да тут бабахнуло что‑то, – не вдаваясь в подробности, которых он сам не знал, пояснил Бобо. – Ты в порядке?
– Да все нормально. – Квар затряс головой. – Вот только скулы ноют. Последствия этого самого бабаха, наверно.
Медведь открыл рот, но потом передумал комментировать события.
– Давай с остальными разберемся.
Возражений не последовало. Ириза пришла в себя сразу, как только с ней поступили согласно правилам приведения пантер в чувство. Пару раз дернули за хвост. Шейла, приваленная телом орангутанга, была в глубоком обмороке. Ее решили оставить в покое, пусть полежит. Дело молодое, само пройдет. С Альварезой все оказалось сложнее. Сколько его ни хлестали по щекам, ни дергали за хвост, тот только отчаянно отбивался и кричал:
– Не хочу! Отвалите все! Дайте спокойно помереть!
На том и порешили.
Серому страннику не потребовалось ничьей помощи. Да и где это видано, чтобы волкам требовалась чья‑то помощь? Первый вопрос, который он задал, предназначался Квару:
– А что это у него с хвостом?
Ириза и Альвареза посмотрели на хвост Квара, и только Бобо старательно отводил глаза от безобразия, которое он заметил гораздо раньше. Сам староста, вывернув голову, сморщив от усердия лоб, старательно разглядывал совершенно голый, без единого волоска шнурок.
– Как у водяной крысы. – Альвареза слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. За такие слова в джунглях запросто можно лишиться головы. Но, слава богу, Квар не обратил на слова орангутанга должного внимания. Он только крепко зажмурил глаза, проглотил тугой комок в горле и твердо заявил, не оставляя никакого сомнения в справедливости сказанного:
– Если кто‑то еще хоть раз напомнит мне о хвосте…
Теперь пришла очередь зажмуриваться Альварезе, но он поступил несколько иначе. Всем в джунглям известно: если хочешь, чтобы пантера не отгрызла тебе голову, предоставь другую.
– Эй, а где Чокнутый?
Чокнутого в пещере не было.
Если житель джунглей говорит, что чего‑то нет, то к этому стоит прислушаться.
– Как это понимать? – Квар обвел пещеру взглядом, заодно прихватив недоуменные морды присутствующих.
Как понимать исчезновение уродца, никто не знал. Даже Альвареза, у которого всегда на все был заготовлен достойный ответ, на сей раз ограничился немногословным высказыванием, смысл которого заключался в том, что уродцы так просто не исчезают.
– Где куски горелого мяса? Где раздробленные кости? Даже если ты не имеешь хвоста, то все равно от тебя должно хоть что‑то остаться?
Риторический вопрос, на который никто не собирался отвечать.
– Где Чокнутый? – Пошатывающаяся Шейла приблизилась к группе жителей и заглянула в глаза каждому. Естественно, что все старательно отводили взгляд. – Вы что, его…
– Как ты могла подумать, девочка? – Квар лизнул дочь. – Мы же не звери какие‑то. Просто он…
Достойного объяснения не получилось. Пришлось рассказать то, что имелось в наличии.
Шейла была умной пантерой, в крови которой текла кровь не одного поколения вожаков. И именно она первая начала действовать.
– Исчез? Просто так? Без причины? Ерунда. Сейчас мы разберемся!
Кто не знал Шейлу, мог подумать, что у молодой пантеры в результате вспышки помутился рассудок.