Пантера тихонько тронула одно из них, сооружение стронулось с места и бесшумно заскользило по гладкому полу.
– Ну и дела! Чокнутый, ты что‑нибудь понимаешь?
Шейла обернулась к Чокнутому, но увидела только его спину, склонившуюся над одним из сверкающих булыжников.
– Ты там ничего не трогай, Чокнутый! Мне бабка рассказывала, что незнакомые вещи могут здорово шандарахнуть.
– Шандарахнуть? – наконец Чокнутый соизволил обратить на нее внимание.
– Ну да. – И терпеливо, как младенцу, Шейла стала объяснять: – Шандарахнуть – это значит неожиданно испугать, напасть, укусить и по голове настучать. Вот.
Шейла даже не поняла, почему Чокнутый засмеялся. Она еще не привыкла к подобному проявлению чувств уродцем, тем более что тот смеялся скорее всего над ней. И когда Чокнутый нежно потрепал ее за ушами, пантера решила, что он смеялся точно над ней, а не над ее словами.
– Не вижу ничего смешного, – пробурчала Шейла и, разом потеряв интерес к разноцветным булыжникам, улеглась на удивительно теплом полу и стала вылизываться.
Чокнутый некоторое время неподвижно стоял, наблюдая за пантерой, потом дернулся, словно вспомнил нечто важное, и уставился на камни.
Это не просто нагромождение валунов. Кому в джунглях нужно таскать в пещеру булыжники и раскрашивать их разноцветными лучами? Непростительная трата времени и сил. Значит, все это для чего‑то служит.
Чокнутый попытался восстановить сны, они пришли, но и там не существовало ответа – для чего.
– Докладывает система охраны станции. Со стороны аварийного шлюза принимаются несанкционированные попытки проникновения на станцию. Должна ли система охраны скорректировать свои действия с персоналом?
Чокнутый уже не вздрогнул, услышав ровный, даже бесцветный голос, раздавшийся сверху. Он принял его как само собой разумеющееся приложение к разноцветным валунам и просторной светлой пещере. Шейла не выказывает никакого волнения, значит, и волноваться не стоит. Только… Чокнутый закрыл глаза и попытался произвести в сознании рисунок слов. Но ничего не получилось. Сплошные обрывки. Он замахал головой, силясь стряхнуть вязкую пелену, облепившую мозг.
– Чего трясешь. – Шейла на минуту оторвалась от своего занятия. – Понятное дело. К нам ломятся непрошеные гости. Мутанты, болото их поглоти. Яснее ясного.
– Повторный запрос… Должна ли система…
– Да, – рявкнула пантера надоедливому голосу. Один из серых камней щелкнул, и на его серой поверхности вспыхнула яркая искра. Пантеру словно ветром сдуло с места, и она, шипя, втиснулась в самый дальний угол.
– Система наблюдения включена. Дальнейшая безопасность станции лежит на персонале.
Впрочем, Шейла быстро пришла в себя и через мгновение выглядывала из‑за одного из невысоких камней с блестящими палками на цветную картинку, двигающуюся на камне.
– Так это ж точно мутанты, дьявол их побери, – запищала от негодования пантера, высовываясь из‑за укрытия все больше и больше. – Теперь мне все ясно. Несанкционированная попытка – это мутанты. Станция – пещера. А мы, ты, Чокнутый, и я, – выходит, как есть персонал.
Пантера приготовилась услышать смех Чокнутого, но уродец был слишком серьезен. Шейла аж замерла от вида его лица. Упрямые морщины на лбу. Глаза горят. Скулы ходуном ходят. А кулаки словно лапки дохлого паука плотно сжаты.
– Ух ты… Чокнутый, ты знаешь, на кого похож? На этого…
Уродец отмахнулся, пристально вглядываясь в дырку в камне, которая показывала то, что творится за выходом.
– Это экран, – громко произнес он, чувствуя, что сказал слово правильно. – Там мутанты. Надо их остановить.