А дальше множество деталей из «Фауста» разбросано по всему тексту романа.
Само имя Воланда указывает на трагедию. В ней в сцене «Вальпургиева ночь» («Walpurgisnacht») Мефистофель представляется дворянином Воландом («Junker Woland»).
В описании Воланда при его первом появлении также присутствует деталь из трагедии. «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником в виде головы пуделя. По виду – лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брюнет. Правый глаз черный, левый почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом – иностранец».
Такая деталь как набалдашник в виде головы пуделя явно отсылает к «Фаусту», где Мефистофель является герою под видом пуделя, чтобы не открывать свой истинный облик. И именно в таком виде бес впервые проник в келью Фауста.
«Мой пудель напыжился, как пузырь,
<…>
Нет, это не собачья стать!
Я нечисть ввел себе под свод!»
(Часть 6. Рабочая комната Фауста)
То же изображение пуделя снова возникает в сцене Великого Бала у сатаны. На Маргариту водрузили регалии королевы: «Откуда-то явился Коровьев и повесил на грудь Маргариты тяжелое в овальной раме изображение черного пуделя на тяжелой цепи».
Кстати, любимых женщин Фауста Гете и мастера Булгакова зовут одинаково – Маргарита (в нем. уменьшит. Гретхен).
Заметим, что детали в романе берутся не только из трагедии «Фауст», но и из одноименной оперы Шарля Гуно.
– Лишь только вы начали его описывать, – продолжал гость, – я уже стал догадываться, с кем вы вчера имели удовольствие беседовать. И, право, я удивляюсь Берлиозу! Ну вы, конечно, человек девственный, – тут гость опять извинился, – но тот, сколько я о нем слышал, все-таки хоть что-то читал! Первые же речи этого профессора рассеяли всякие мои сомнения. Его нельзя не узнать, мой друг! Впрочем, вы… вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный?
– Бесспорно, – согласился неузнаваемый Иван.
– Ну вот… ведь даже лицо, которое вы описывали… разные глаза, брови! Простите, может быть, впрочем, вы даже оперы «Фауст» не слыхали?
Как Мефистофель Гете предлагает широкий выбор вин, Воланд Булгакова имеет в своем распоряжении марки любых сигарет.
– Вы хотите курить, как я вижу? – неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, – вы какие предпочитаете?
– А у вас разные, что ли, есть? – мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.
– Какие предпочитаете? – повторил неизвестный.
– Ну, «Нашу марку», – злобно ответил Бездомный.
Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному:
– «Наша марка».
Андрей Кураев указывает на эпизод со шпагой Воланда. Она воткнута в щель на террасе одного из самых красивых зданий в Москве. «Воланд сидел на складном табурете, одетый в черную свою сутану. Его длинная широкая шпага была воткнута между двумя рассекшимися плитами террасы вертикально, так что получились солнечные часы. Тень шпаги медленно и неуклонно удлинялась, подползая к черным туфлям на ногах сатаны». Этот отрывок, по мнению богослова, имеет сходство с фрагментом из «Фауста» Ш. Гуно. Брат Маргариты защищается остатками шпаги эфесом вверх как крестом против Мефистофеля. В романе же Воланд не боится приближения тени креста к своим туфлям. Потому что в этом кресте нет мысли о Боге.
Далее Андрей Кураев указывает на сходство «венецианских окон» в романе и трагедии.
В романе «Мастер и Маргарита». «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом».
В драме И. В. Гёте «Фауст» Первая часть » Ночь. Перевод Бориса Пастернака
Но как? Назло своей хандре
Еще я в этой конуре,
Где доступ свету загражден
Цветною росписью окон!
Где запыленные тома
Навалены до потолка;
Где даже утром полутьма
От черной гари ночника;
Где собран в кучу скарб отцов.
Таков твой мир! Твой отчий кров!
В начале романа Воланд встречается с поэтом Иваном Бездомным и редактором толстого литературного журнала Михаилом Берлиозом. По странному стечению обстоятельств его однофамилец французский композитор Гектор Берлиоз написал музыку к опере «Осуждение Фауста». Причем он же на основе трагедии Гете написал либретто в соавторстве с Альмиром Жандоньером. Опера впервые прошла на сцене парижского театра Опера-комик в 1846 году.
Таким образом, мы же полагаем, что автор представил роман «Мастер и Маргарита» в оболочке трагедии «Фауст». Анализ таких деталей как «свет» и «покой» от Воланда показал, что первое – это холодный обманчивый лунный свет и второе – адское место для живого человека. А анализ эпиграфа, что благо творится божьим промыслом, а не совершается нечистой силой. Вот и получается, что уже с самого начала читатель вводится в заблуждение, что, несмотря на приключения, возможно, даже ужасные, в конце все будет хорошо. Причем вводится в заблуждение всезнающим автором.
7. Фауст и МиМ
Сравнение героев и событий из трагедии и романа – дело нужное. В таком сопоставлении мы лучше понимаем, есть ли общее у двух литературных произведений, и в чем их отличия, существенны ли они. Но вот только выяснив, что точки двух фигур не тождественны друг другу, следует ли, с упорством достойным лучшего применения, продолжать пытаться сделать фигуры тождественными?
МиМ как Фауст
Сравнение двух произведений показывает их существенное отличие друг от друга сверху донизу. Да выше в «Двух матрешках» мы показали, что в романе присутствует множество элементов из трагедии. Но при этом различия между ними настолько значительны, что не позволяют отождествлять героев и события друг с другом.
В «Фаусте» есть Бог, с которым мелкий бес Мефистофель заключает пари. В «МиМ» явлен только Воланд. Он не бился об заклад с Богом за душу историка. Да и будущий мастер явно не Фауст. Поэтому исследователи расщепляют фигуру последнего между любовниками, чтобы как-то притянуть, хоть за уши, одно к другому3. И Маргарита не Гретхен. И заканчиваются произведения по-разному. В «Фаусте» души Фауста и Маргариты попадают на небо к Богу. В «МиМ» душам мастера и Маргариты даруется «покой» во владениях Воланда, т.е. в аду.
Богослов Андрей Кураев полагает, что Булгаков расщепляет фигуру Фауста. Маргарита наделяется волей, а мастер – гениальным писательством, но он нерешителен. И Маргарита дается ему Воландом, чтобы она приложила усилия для опубликования романа. Неудача мастера вызвала негатив со стороны сатаны. Дьявол столько вложил в писателя (выигрыш по облигации, встреча с Маргаритой, интуитивность от Воланда), а тот не оправдал надежд и не добился распространения точку зрения духа зла через публикации в литературных журналах.
Мы не можем согласиться с версией о «расщепленном Фаусте» у М. Булгакова на Мастера и Маргариту. Анализ смотрите выше в пункте «Три Фауста». Мы полагаем, что Воланд не только не рассчитывал на публикацию мастером романа, но, наоборот, не помогал в этом и не мешал травле писателя литературными критиками. Однако, мастер выполнил свою задачу. Он создал роман, который стал смыслом жизни Маргариты. Потеряв роман и мастера, его подруга созрела и приняла предложение дьявола быть королевой на Великом балу у сатаны. За эту услугу Воланд возвращает ей мастера и роман. Кроме того, мастер стал вторым, кто поведал Ивану Бездомному иную версию о смерти Иисуса. Теперь «мавр сделал свое дело – мавр может уходить».
МиМ продолжение Фауста
Но в романе есть одно место, которое позволяет – нет, не отождествлять его с трагедией, а предположить как ее продолжение.