Наибольший интерес в замыслах Ф. И. Голикова представляла четвертая глава, которую маршал планировал назвать «Подготовка гитлеровской Германией нападения на СССР и советская военная разведка». В этой главе Голиков планировал «в полной степени рассказать о том, как усилия советской военной разведки были… сконцентрированы на выявлении и раскрытии военных планов гитлеровского командования против СССР, как по срокам эта задача осуществлялась, что конкретно было достигнуто и какие конкретные данные давались по времени политическому и военному руководству нашей страны…»[38].
В апреле 1964 года Ф. И. Голиков написал письма начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза М. В. Захарову, начальнику Главного разведывательного управления генералу армии П. И. Ивашутину и заместителю начальника ГРУ генерал-полковнику Х.-У. Д. Мамсурову, в которых рассказал о своих творческих планах и просил содействия.
Хрущев, видимо, не одобрил замысла Голикова. Для такого решения у него, несомненно, были свои, скорее всего, личные причины. Захаров, Ивашутин и Мамсуров также не поддержали предложение бывшего начальника военной разведки. Они не имели права принимать самостоятельных решений по этому вопросу без разрешения Хрущева. Поэтому Голиков не получил разрешения на доступ к архивным документам, без которых не мог сказать ничего конкретного о том, почему же германским войскам удалось нанести сокрушительный удар по рубежам советских приграничных военных округов.
Первая причина провала проекта Голикова состояла в том, что уже к 1960 году в СССР сформировалась официальная точка зрения на то, что произошло 22 июня 1941 года. Она была отражена в «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза»[39], выпущенной Воениздатом. В частности, в этом труде констатировалось: внезапность нападения фашистской Германии на СССР объяснялась тем, что «Сталин, единолично принимавший решения по важнейшим государственным и военным вопросам, считал, что Германия не решится в ближайшее время нарушить заключенный с СССР Пакт о ненападении, поэтому поступавшие данные о подготовке немецко-фашистских войск к нападению на советскую страну рассматривал как провокационные»[40].
Аргумент «внезапность нападения Германии на СССР» позволял официальным историкам периода «хрущевской оттепели» возложить всю ответственность за трагедию начального периода войны на И. В. Сталина. Это нашло отражение в учебниках по истории военного искусства, в мемуарах и воспоминаниях советских маршалов, в работах отечественных и зарубежных историков. В частности, в «Истории военного искусства», опубликованной «Воениздатом» в 1966 году, говорилось, что «Великая Отечественная война началась внезапным нападением фашистской Германии на нашу страну. Эффект неожиданного нападения врага усугублялся тем обстоятельством, что наши вооруженные силы были недостаточно готовы к отражению немецко-фашистской агрессии»[41].
Маршал Голиков в своей книге хотел сказать нечто иное. Его точка зрения не совпадала с уже принятым официальным мнением по этому вопросу. Мнение Голикова, видимо, могло поставить под сомнение содержание формулировок и аргументов, разработанных официальными историками. Более того, появление книги Голикова, знавшего, какие же конкретные разведывательные сведения о подготовке Германии к нападению на Советский Союз и кому он приказывал направлять в первой половине 1941 года, могло пошатнуть авторитет тех политических и военных деятелей СССР, которые в предвоенные годы отвечали за решение вопросов укрепления безопасности страны, а в 1964 году продолжали руководить советским государством. Среди них были и Хрущев, и Жуков, и другие важные политические и военные фигуры высокого положения.
Официальная точка зрения об ответственности Сталина за трагедию начального периода войны, доминировавшая в годы «хрущевской оттепели», для некоторых политиков тоже была выгодной и удобной позицией. Она позволяла скрыть недостатки в системе государственного управления СССР накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз, вывести из-под критики тех политических и военных деятелей, которые в 1941 году вместе со Сталиным руководили страной и отвечали за ее безопасность.
Поэтому стремление Ф. И. Голикова написать книгу о деятельности военной разведки в предвоенные годы, в которой он планировал показать «краткое содержание основных информационных документов ГРУ за этот период»[42], не получило поддержки. Маршалу не удалось реализовать свой замысел, который со временем был забыт.
Тем временем отсутствие объективной информации о реальных действиях советской военной разведки в первой половине 1941 года создало предпосылки для появления досадных искажений в серьезных научных трудах и исследованиях, посвященных начальному периоду Великой Отечественной войны. Так, в «Истории военного искусства», в частности, указывалось, что подготовка Германии к нападению на Советский Союз сопровождалась широкой дезинформацией, проводившейся германским командованием по строго выработанному плану. «Однако гитлеровцам не удалось ввести в заблуждение советских разведчиков, установивших подлинные намерения врага. Выдающаяся заслуга в этом принадлежала Зорге, Маневичу и другим разведчикам» [43].
Фамилии Зорге и Маневича в «Истории военного искусства» рядом оказались случайно.
В период подготовки рукописи «Истории военного искусства» в СССР впервые было открыто имя разведчика Рихарда Зорге, которому в 1964 году было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Естественно, фамилия Зорге не могла не оказаться в «Истории военного искусства». Это было оправданно и закономерно. Но фамилия советского военного разведчика полковника Льва Ефимовича Маневича оказалась в данном труде случайно. Полковнику Л. Е. Маневичу в 1965 году тоже было присвоено звание Героя Советского Союза, его имя также стало известно в СССР. Однако этот замечательный военный разведчик в 19401941 годах добыванием сведений о подготовке фашистской Германии к нападению на СССР не занимался. Он был руководителем нелегальной резидентуры военно-технической разведки в Италии, в результате предательства был арестован 12 декабря 1936 года и в начале 1937-го приговорен Туринским судом к пятнадцати годам тюремного заключения.
Фамилий других военных разведчиков, которые действительно занимались добыванием сведений о подготовке фашистской Германии к нападению на Советский Союз, в 70-х годах в СССР никто еще не знал.
В 1970 году была опубликована краткая история Великой Отечественной войны Советского Союза. В этом фундаментальном труде также отмечалось, что «без объявления войны фашистские орды внезапно вторглись в пределы нашей страны…»[44]. Но в нем также не было сказано ни слова о том, что же конкретно было сделано советской военной разведкой по предупреждению руководства СССР о грозящей опасности со стороны фашистской Германии.
Многие годы после окончания войны в исторической литературе нападение фашистской Германии на СССР называлось внезапным, неожиданным и вероломным. Эти характеристики не объясняли, почему же германское вторжение в пределы Советского Союза стало возможным. Однако подобные оценки решали важнейшую идеологическую задачу – они не давали возможности детально проанализировать причины трагического для СССР начала Великой Отечественной войны, снимали с конкретных политических деятелей Советского государства ответственность за провал первых оборонительных действий Красной армии и прямо или косвенно возлагали вину за случившееся на рассвете 22 июня 1941 года на советскую разведку, к которой относились внешняя разведка НКГБ, Разведуправление Красной армии и разведка Главного морского штаба ВМФ.