Такого я точно не ожидал услышать. Так запросто и прямо. Я не мог понять, что за игру она затеяла. Посмеяться надо мной, это было бы слишком просто и совсем не имело смысла.
– Хватит думать, – прервала она мои размышления, – нет никакого подвоха, твои шансы пятьдесят на пятьдесят. У тебя одна минута или я передумаю.
Она придвинулась чуть ближе. Терять мне было нечего. Я понял. Понял, что сейчас все произойдет. Понял, что она это знает. Понял, что неважно угадаю я цвет ее трусиков или нет. И еще я понял, что вообще все неважно. Есть она и я и на этом все кончается. Но я должен был ответить, иначе быть не могло.
– Красные. – сказал я, глядя на сияющий рубин на ее груди.
– Рита. – сказала девушка, – подойдя так близко, что наши тела уже почти касались друг друга и чувствовал ее дыхание на моем лице.
– Патрик, – ответил я.
– Патрик, святой Парик. Идем уже. – она взяла меня за руку и повела к лестнице, ведущей на верх.
Когда мы оказались на верху в просторной комнате, Рита отпустила мою руку и скинула платье, оставшись в одних чулках и трусиках, которые были черными. Вскоре она сняла и их. Я все еще был одет и любовался ее безупречным телом. Ей это нравилось. Она снова приблизилась ко мне и провела рукой по щеке. Стянув футболку, я обнял Риту. Пока мы целовались, она расстегнула ремень и спустила мои брюки.
Не разжимая объятий, мы повалились на кровать и почти сразу она оказалась на мне. Я видел, как покачивается ее грудь в такт движениям, колышутся разноцветные волосы и наслаждался каждой секундой нашей близости. Рита негромко постанывала, глядя на меня затуманенным взглядом своих изумрудных глаз и изредка вскрикивала, запрокинув голову. На последнем крике, когда мы кончили, она упала мне на грудь и я целовал ее волосы и гладил все еще вздрагивающее тело, словно пытался успокоить и утешить её.
– Патрик, – только и прошептала она, – Святой Патрик.
Позже, когда мы лежали, прижавшись друг к другу я пытался что-то сказать, но не находил слов. Не хотелось ненароком нарушить то блаженство что снизошло на нас. Рита тоже молчала, легонько поглаживая мою грудь. Мы просто наслаждались друг другом и тишиной. Что за странное место эти Серебряные Холмы. Здесь пробуждалось то, что глубоко дремало во мне долгие годы. За несколько дней я уже дважды испытал что-то близкое к счастью и любви.
Я почувствовал ее губы на моей шее, а рука что, ласкала мне грудь, опустилась ниже. Очень скоро я был готов ко второму разу. Рита захотела, чтобы я был сзади. И тогда я увидел их.
Что-то словно кольнуло внутри, и я был рад, что Рита не могла видеть мое лицо в тот момент. На ее пояснице были цветные тату. И это были БАБОЧКИ. Три пестрые бабочки. Я как мог старался избавится от возникшего беспокойства. Мне почти удалось. Именно бабочки, которые, казалось, порхали от наших движений, успокоили меня. Но какой-то крошечный осадок так и остался во мне. Я был уверен, что это не случайность. Ничего в этом городе не было случайным. НИЧЕГО.
Немного позже Рита поднялась с постели и налила себе стакан апельсинового сока. Она уселась на письменный стол и жадно выпила половину.
– Теперь я почти счастлива, Патрик, – сказала она.
– Только почти? – спросил я.
Рита кивнула. Я задумался, был ли я счастлив в этот момент. Отчасти да, и тогда я понял, что значило её «почти». Рита соскользнула со стола и подошла к, задернутому шторами окну. Она не торопилась одеваться, позволяя мне любоваться ее наготой.
– Хочешь, сока? – спросила она.
– Не знаю – ответил я, – я вообще не знаю, что я сейчас хочу. Наверно просто быть здесь с тобой.
Рита забралась на кровать, нагнулась надо мной и пристально глядя в лицо спросила.
– Ты хочешь, чтобы это продолжалось?
Я знал о чем она. Знал, потому что тоже думал об этом. И действительно не мог разобраться чего я хочу. Была Катарина и мы могли бы быть вместе. Теперь Рита. И бабочки. Я не ответил. Я прижал ее к себе. Крепко.
Вскоре Рита снова встала с постели.
– Патрик, – сказала она, одеваясь, – мне надо спуститься в лавку. Если хочешь можешь оставаться здесь.
Я тоже поднялся и подобрал с пола одежду.
– Можно я немного посижу внизу?
– Как хочешь, – ответила она, – но боюсь очень скоро я снова притащу тебя сюда. Я захотела тебя, как только увидела на пороге лавки. Я не могла тебя отпустить.
– Тогда мне лучше уйти. – сказал я. – Вечером вернусь.
Она не ответила, но я видел, как сияли её глаза.
Только сейчас я заметил на стене картину. Рита в черной балетной пачке и пуантах застыла в замысловатом пируэте. Картина была исполнена цветной тушью на белом фоне, причем в полный рост. И хотя художник очень точно передал сходство, Рита не выглядела живой. Что-то механическое таилось в её теле, её позе, ее движении. Как это было возможно не знаю, но это было так.
– Это часть триптиха, – сказала Рита, – вторая в моем доме, а третья в доме родителей.
– Ты занималась балетом?
– Нет. – ответила она, – совсем немного танцами, перед выпускным. Давай идем вниз.
В магазине оказались посетители. Приятная пожилая пара. Рита поприветствовала их и извинилась за свое отсутствие. Я хотел обнять и поцеловать ее, прежде чем уйти, но не решился сделать это при посторонних. Я просто улыбнулся Рите и пошел к дверям.
Когда я покинул лавку, было уже далеко за полдень. Мне нужно было принять душ, пообедать и отдохнуть перед вечерним свиданием. Идти пешком было долго и я вызвал такси.
Отобедав в гостиничном ресторане, я решил немного вздремнуть.
Я лежал на спине закинув руки за голову и не мог избавится от видений, которые хаотично блуждали в моей голове. Навалилось все разом. Утопленница, Катарина, Золтар, мертвый священник, странная комната с бабочками, Рита, Пьеро. Что-то происходило в Серебряных Холмах, и я был частью этого сценария. Я уже не пытался разобраться в происходящем и найти объяснения. События, что творились вокруг, увлекали и пугали. Я никогда не сталкивался с чем-то похожим на мистику и никогда в нее не верил. Я жил в физическом, материальном мире, но здесь, в Серебряных Холмах он почему-то оказался иной.
Я не заметил откуда они появились. Бабочки. Они порхали надо мной, почти у самого потолка. Их было три и у каждой была женская голова. Я пытался разглядеть их лица, но они были слишком далеко. Одну я все же сумел опознать по черно-белым волосам. Кто были остальные две? Катарина? Регина? Что вообще значило для меня их появление?
Несколько минут они кружили в причудливом танце и было в нем что-то волшебное и завораживающее. Я словно встретил добрых маленьких фей. Внезапно бабочки вспыхнули и мгновенно сгорели дотла. Только несколько крошечных хлопьев пепла медленно опустились мне на грудь. «Бабочки не живут долго».
Будильник в телефоне разбудил меня. Я сел на кровать, пытаясь стряхнуть остатки сна. Именно в эту минуту я понял, что не хочу быть один. Мне нужен был кто-то рядом. Совсем недавно я счел бы это желание глупым, но не сейчас. Я очень надеялся, что эту ночь я проведу с Ритой и это будет долгая прекрасная ночь.
Около семи вечера я вернулся в лавку, на этот раз на своем «Мазерати». Стараясь не смотреть на Пьеро, я вошел внутрь. Оказалось, что в лавке были покупатели. Рита стояла у полок с пожилым мужчиной в старомодном костюме и о чем-то с ним говорила. Она только помахала мне рукой, не прерывая беседу. Я увидел на стойке забытые мной книги и, взяв «Сияющее королевство» сел за столик.
Книга, показалась мне странной. Несколько рассказов, крошечные миниатюры и стихи, все вперемешку. Я открыл её наугад.
MR. SANDMAN. Сияющее королевство №4
Я не знаю КОГДА. Я не знаю КАК. Я знаю ГДЕ. Так сказал толстый клыкастый тролль. Так пели мертвые птицы. И рыбы разинув дохлые рты кричали мне: «Ты умрешь в Сияющем Королевстве. Сияющем Королевстве». Mr. Sandman сыпал песок мне в глаза – в Сияющем Королевстве. Капал усталый дождь – в Сияющем Королевстве. Я никогда не бывал там, но знал, что оно есть. Mr. Sandman показал мне его в моих снах. Его снах. Наших снах. Башню за башней. Кирпич за кирпичём. ….