Наши дети и внуки должны знать своих писателей.
А писатели регулярно выходить к своим читателям – и посредством книг, и посредством выступлений.
Традиции Корнея Чуковского в современной детской литературе живы.
И будут жить.
Первый московский фестиваль детской литературы его имени это подтвердил в полной мере!..
Впрочем, моей заготовкой в своём коротком выступлении Валерий Юрьевич (почти) не воспользовался.
Все полтора часа торжественной церемонии (а нам спустили именно такую её протяжённость) мы просидели с господином Виноградовым бок о бок.
Два сопредседателя одного оргкомитета.
В Большом зале ЦДЛ, заполненном под завязку (множество людей пристроилось даже на ступенях, со своей верхней одеждой в руках, которую не смог вместить цедеэльский гардероб!..).
Просидели, наблюдая за тем, что происходит на сцене, а иногда на ней и появляясь.
Скажем, заместитель мэра произнёс со сцены свою приветственную речь.
О которой уже было выше.
А я поучаствовал в награждении популярнейшего поэта-песенника Юрия Энтина.
Литературной премией имени Чуковского.
Формулировка номинации которой звучала так: «За развитие новаторских традиций Корнея Чуковского в современной отечественной детской литературе».
Поучаствовал не только тем, что вручил Юрию Сергеевичу праздничную памятную статуэтку с изображением нашего фестивального логотипа, но сообщил, что Союз писателей Москвы в лице его первого секретаря Риммы Казаковой приглашает Юрия Энтина в свои ряды.
А заодно и в нашу 25-ю комнату на углу Большой Никитской улицы и Скарятинского переулка для получения писательского билета.
Юрий Сергеевич ответил растроганным прочувствованным согласием.
Тем более что никогда доселе не был членом ни одного писательского союза…
А диплом лауреата премии новоиспечённый член СПМ Юрий Энтин получил из рук президента Фонда СЭИП, бывшего руководителя администрации президента РФ Б. Н. Ельцина Сергея Александровича Филатова.
Другими же лауреатами Премии Чуковского – 2007 стали другие…
В главной нашей номинации «За выдающиеся творческие достижения в отечественной детской литературе» лауреатство досталось поэту Юрию Кушаку.
Это я предложил на заседании жюри кандидатуру Юрия Наумовича – и она с ходу прошла, не вызвав ни малейшего противодействия со стороны остальных членов жюри.
Включая председателя и ответственного секретаря…
Важно заметить, что в названиях этих двух номинаций намеренно употреблялось слово «литература».
Взамен слова «поэзия».
Сделано это было с расчётом на будущее: вдруг обстоятельства сложатся так, что целесообразно будет наградить Премией Чуковского вовсе не поэта.
А, скажем, прозаика.
Или, например, переводчика художественной словесности…
Хотя, повторюсь, изначальная моя идея о лауреатской адресности (скажем так!) Премии Чуковского склонялась в сторону детской игровой поэзии…
Премия Чуковского в номинации «За плодотворную деятельность, стимулирующую интерес детей к чтению, к отечественной детской литературе» нашла сразу двух владельцев.
Творческий дуэт в составе санкт-петербургского поэта Александра Кушнера и московского композитора-исполнителя Григория Гладкова.
Который, кстати, долгое время прожил в Санкт-Петербурге.
Городе на Неве.
В смысле тогда ещё Ленинграде.
Да и сейчас проживает в Москве на Ленинградском проспекте…
Это Сергей Агапов усиленно ратовал за то, чтобы премия досталась Кушнеру и Гладкову.
В качестве заслуженной награды за их совместный музыкально-стихотворный альбом.
Ставший, между прочим, основой для популярного мультфильма про коробку с карандашами.
Жюри прислушалось к аргументам дорогого Сергея Васильевича и присудило премию Александру Семёновичу и Григорию Васильевичу вместе взятым.
И – ещё немного про направляющую роль Сергея Агапова.
Почему-то верхушке Комитета по телекоммуникациям и СМИ настоятельно требовалось, чтобы в праздничной церемонии, посвящённой закрытию Фестиваля и вручению премий, обязательно приняло участие чуковское чудо-дерево.
Причём не простое.
А специально привезённое из Переделкина.
И – Сергей Васильевич его оттуда привёз.
Предварительно смастерив из подручных материалов.
Практически в одиночку…
И – смастерил, и – привёз.
В одиночку дерево и рухнуло.
На сцене Большого зала ЦДЛ.
Когда кто-то из танцевальной группы театра «Игра» его ненароком задел.
Впрочем, тут же и поднял.
Без ущерба для всех заинтересованных лиц и предметов.
Считая само рукотворное чудо-дерево…
Прочих накладок в тот памятный день у нас вроде как и не было.
А хорошие артисты были.
Приглашённые Ольгой Радзивилл.
Заслуженный артист России Валерий Шалавин, который вёл торжественную праздничную церемонию (деля эту ответственную ношу с чуковцем-переделкинцем Павлом Крючковым) и зачитал со сцены Большого зала ЦДЛ то писательское обращение, которое вы уже прочитали…
А также группа «Тибитет», изящно изображавшая торжественные фанфары во время награждения дипломами и статуэтками лауреатов…
Были и наши.
Поэты-гитаристы Андрей Усачёв с Петром Синявским.
Да совсем свеженький лауреат Премии Чуковского – человек в шляпе – Григорий Гладков…
А премию детского жюри «Золотой крокодил» получила поэтесса Марина Бородицкая.
Вкупе с той статуэткой, которую почти добровольно отдал на пресс-конференции в Малом зале девушкам из группы награждения директор первого этапа Фестиваля Сергей Катасонов…
Фуршет в Пёстром зале ресторана ЦДЛ тоже, кажется, был хорош.
Что я хладно отметил.
Глазом.
Читай: обоими.
Ведь попробовать ничего из тамошних разнообразных яств и вин на вкус возможности – увы! – так мне и не представилось…
Тринадцатого декабря, в пятницу, я отвёз собранный мной в трёх экземплярах «Пакет Фестиваля Чуковского»
Отвёз в три места.
В оба известных вам комитета.
И в Моссовет.
В его всегдашний подъезд №5.
Где в определённые часы буден можно было сдать печатные послания и небольшие бандероли, адресованные столичному градоначальнику.
В «Пакет Фестиваля Чуковского» входили:
литературный сборник чукфестовцев «Знай наших!..»,
видеодиск с их произведениями «Живая книга»,
значок и карманный календарик с логотипом Фестиваля…
Также прилагались упакованные в отдельные файловые папочки два важных, но нераздельных документа.
«Итоги конференции» и «Обращение участников Фестиваля».
Галина КАЛИНКИНА
С тремя неизвестными
Продолжение. Начало в №31, 32
Часть 3
Методом подстановки
Дверь снимали с петель и делали из неё столешницу, выкручивали лампочки на соседних этажах – это всё у меня в новостройке. Я первым из одноклассников заимел отдельную квартиру. Пусть однушку, и пусть на двести шестом проектируемом проезде – да, но отдельную. И первым, ага.
Пригласил весь класс на новоселье. Хотел похвалиться, а чё? Особенно перед двумя чокнутыми. Особо перед ими. Он всегда меня раздражал. Она всегда мозг выносила. Я терпеть не мог правильных. А эта парочка – как незапятнанные. Ему запросто всё лучшее – уважуха учителей, прикрытие от родительского комитета, поздороваться за руку с физруком, валентинки от девок. Такая неравнота справедливости мира сильно задевает, не так, чё ли? Меня поймут те, кто видел дома одни тычки и затрещины, кто не имел мелочи на мороженое и жвачку, кто не мог достать кроссовки Puma.
Пару раз я дрался с ним один на один. Сперва ничья, после – я победил. Ну, вру, вру. Он верх взял оба раза. И как-то после мы больше не сходились. Я его не боялся, зуб даю. Но что-то между нами встало, негласный уговор, чё ли. Он чудной, чокнутый. Кидался в кучу малу, даже когда один против шестерых. Я пацанам «ша». Пацаны кипели, но слушали. А я думал, чего в нём таково есть, какого мне не дадено? Как-то при нём гадость гадостью острее пахнет. Говно не спутаешь, не замажешь. Ну, шутим мы с девками, а ему не нравится. Зажимаем девок в углу на переменах. Девки визжат, ноют, подолы задравшиеся хватают – приятно так делается: смущение ихнее видеть. А мы с братвой обратно переворачиваем их вверх ногами: тут из фартуков мелочишка и валится. Собираешь быстренько по полу, упаришься, монетки к ладоням приклеиваются. Ну, настрелял на завтрак, и на мороженое, и на жвачку. Девок потом за косы дёрнешь, звиняйте, мол, и дело с концом. Ревут. А он, когда видел мои ладони пыльные в медяках, девчонок хныкающих спиной закрывал. Ребята рвались ему вломить, а я останавливал – интересно мне было: чё в нём за придурь. Ну не будет же нормальный человек под тумаки подставляться, ну, когда явный перевес в силе противника. Короче, отгонял я шестёрок и «переворачивал» себе на завтрак в другом месте, где чокнутый не видит.