— Я сняла ее с притолоки у входа. Скорее всего здесь кто-то просто провел день-другой, а потом ушел. Так что смело называй дом своим и располагайся. Понимаю, у тебя нет вещей, но тебе сегодня же пришлют все необходимое из дворца: посуду, одежду, постельные принадлежности.
— Благодарю, владычица, — поклонился Друкчен.
— А чтобы отвадить непрошеных гостей, вот, — и принцесса протянула мужчине пайцзу, означавшую «дом занят». — Повесь у входа.
Они еще походили по дому, отведали приготовленных яств, а затем принцесса распрощалась, пообещав Друкчену, что повозки с вещами из дворца будут немедленно.
Когда повозка с принцессой скрылась вдали, Друкчен повесил пайцзу, запер двери и вошел в главную комнату. Здесь было очень красиво, особенно хороши были свитки с буддийскими изречениями.
Примерно через полчаса прибыли вещи из дворца. Друкчен набегался в своем роскошном халате, перетаскивая из повозок одежду, ткани, вина, провизию. Потом пришлось все это раскладывать по многочисленным полкам, шкафам и сундукам. Кстати, Друкчен не увидел в доме холодильника, но, слава богам, ему не прислали ничего скоропортящегося. Видимо, холодильников в Шамбале принципиально не водилось.
Из присланной одежды Друкчен выбрал самую скромную и удобную и переоделся. Халат и плетеные туфли ему порядком поднадоели, тем более что колокольчики звенели при малейшем движении.
Переодевшись, Друкчен выпил чаю и пошел обследовать второй этаж. Здесь оказалась большая библиотека, книги и свитки, по всему, были старинными и очень ценными. Друкчен опять оробел: в чей же дом он попал?
Он стал рассматривать книги. Здесь было много житий Будд и бодхисатв, но вот Друкчен наткнулся на свиток, озаглавленный «Четыре Благородные Истины», развернул его и стал читать.
«И сказал Возвышенный пяти монахам:
— Признаете ли вы, монахи, что я никогда прежде не говорил так с вами?
— Это правда, господин.
Тогда снова стали слушать пять монахов Возвышенного. Они направили свои мысли на познание.
Говорил Возвышенный пяти монахам:
— Есть две крайности, монахи, от которых должен удаляться тот, кто ведет духовную жизнь. Какие это крайности? Одна крайность — есть жизнь в похоти и наслаждении. Это низко, неблагородно, недостойно, ничтожно. Другая крайность — это жизнь, полная лишений и истязаний. Это больно, недостойно, ничтожно. От этих двух крайностей отстоит Совершенный, он познал путь, лежащий посредине, путь, который открывает глаза и душу, ведущий к покою, познанию, просвещению, Нирване. Что же это за средний путь, который избрал Совершенный, путь, открывающий глаза и душу, ведущий к познанию, просвещению, Нирване? Это священный восьмеричный путь, который называется правая вера, правое решение, правое слово, правое дело, правая жизнь, правое стремление, правая мысль, правое самопогружение. Это, монахи, срединный путь, открывающий глаза и душу и ведущий к покою, познанию, просвещению и Нирване.
Это, монахи, священная истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, с немилым быть соединенным — страдание, с милым расстаться — страдание, не получить, чего желаешь, — страдание.
Это, монахи, священная истина о происхождении страдания: это жажда, ведущая от рождения к рождению, вместе с радостью и желанием, находящим здесь и там свою радость: жажда наслаждений, бытия и тленности.
Это, монахи, священная истина о прекращении страдания: прекращение жажды благодаря уничтожению желания, освобождению от желания.
Это, монахи, священная истина о пути к прекращению страдания, священный восьмеричный путь: правая вера и правое решение, правое слово и правое дело, правая жизнь, правое стремление, правая мысль, правое самопогружение.