Никогда еще Кира так не волновалась, публикуя пост в социальной сети.
Юля первой лайкнула его и насыпала разных смайликов, с гаммой эмоций.
«Здорово!!! Супер!!! Спасибо!!!»
За полчаса пост собрал более сотни лайков, что стало рекордом Киры.
– Для начала неплохо, – сказал Эл. – Надо расти каждый день, быстро расти.
За двадцать пять километров до Большого Машляка Subaru Эла заглох. Реанимационные мероприятия на обочине не увенчались успехом.
Стрекотали кузнечики в пыльной траве у трассы, а Эл, Саша и Кира стояли у машины, под жарким июльским солнцем, и лица у них были грустные, в особенности у Эла.
– Бензонасос, – сказал он. – Возможно, – прибавил он неуверенно. – Долбаное корыто. Будущее – за электромобилями. Если б не нефтянка, давно б ездили на электрике.
Под капот он не полез, а полез в карту.
– Есть СТО8 у Машляка, в пяти кэмэ оттуда, – сказал он. – Поеду на буксире, а вы уж езжайте сами. Сорри.
Открыв портмоне, он чертыхнулся:
– Пять сотен. Блин! Кто за пятьсот потащит? И на карточке ноль.
– Поможем, – сказал Саша. – Ставь аварийный знак, будем ловить машину. Поедем вместе.
Эл поставил знак. Затем он вытянул руку, а Саша и Кира, как группа поддержки, встали рядом, обливаясь потом в майках и шортах, с риском солнечного удара. Сегодня особенно жарко, тридцать в тени, а на солнце – все сорок. «Надо было ехать в августе, – думал Саша, чувствуя, как мокнут подмышки и пот течет по спине. – Поджаримся тут».
Он надел бейсболку, чтобы меньше пекло голову.
Никто не желал тащить их на буксире, даже за деньги. Останавливались, спрашивали, что случилось, ехали дальше.
Через пятнадцать минут Кира сменила нервничавшего, близкого к отчаянию Эла.
Кира и Саша привыкли к отказам, к долгому стоянию у трассы, и, если бы не жара, не было бы драмы в этих пятнадцати минутах. Жара все меняла. Растягивая время как липкую густую смолу, она испытывала их на прочность. Этого хотели, да? Не жалуйтесь.
У Киры было больше шансов, чем у Эла. Кому помогут скорей – красавице, попавшей в беду, или парню в той же беде?
И правда, как только Кира вытянула руку, тотчас остановилась машина. Дизельный Prado – то что надо.
Люди в Prado сразу не понравились Саше. Два парня с наглыми лицами и спрятанными в губах ухмылками.
– Проблемы? – спросил пассажир. – Что сломалось у девочки?
Ухмылки у обоих выползли наружу, гадкие, сальные, опасные.
– Проблемы у тебя, – ответила Кира.
– У меня – нет, у тебя – да. Тачка заглохла? Перегрелась?
– Твоя тачка? – спросил он у Саши. – Не бабская.
– Моя, – сказал Эл.
– А девочка чья? Тоже твоя? – спросил водитель.
– Моя, – ответил Саша. – Завидно?
– Слишком красивая для тебя. Поехали с нами, красивая? Ну их.
– Больно страшные оба, – сказала Кира. – Если хотите, кину вам ссылку на свои фотки, вечером подро́чите.
Саша глянул на Киру. Зачем она провоцирует?
– Казанская? – почти уважительно спросил парень.
«Девушка-то не промах, с зубками», – слышалось в его голосе.
– Или из Набережных? – прибавил он.
– Из Москвы. Еду автостопом во Владик. Что еще рассказать?
– Зачем автостопом?
– Это вызов. У вас есть вызов? Зачем вы живете?
Ей не ответили, не нашли, что ответить.
– Если нужен антифриз, у меня есть литр, – неожиданно предложил водитель.
– С антифризом норм, – сказал Эл. – Движ заглох. Насос, похоже.
– А! Ладно.
Prado уехал.
– Придурки, – сказал Эл. – Балласт человечества. Двигаясь вперед, тащим их с собой. Кир, ты молодец.
– Богатый жизненный опыт, – грустно улыбнулась она. – Я имела дело с публикой и похуже. Выжила.
Она вытянула руку.
Никто не останавливался.
Неужели попавшая в беду красавица не стоит того, чтобы нажать на тормоз, подъехать и спросить, в чем дело? Она так хороша сейчас – в простой одежде, без косметики, с длинными загорелыми ногами и полоской кожи между шортами и топом. Джентльмены, где вы? Перевелись как класс?
– Саш, мы с тобой всех распугиваем, – решил Эл. – Давай спрячемся.
Они сели за машиной, в ее короткой жаркой тени, и выпили теплой воды с привкусом пластика.
Саша закрыл глаза.
Нет злости, придающей силы. Для злости слишком жарко. Нет сил на злость. Останутся ли они на самый трудный отрезок пути – Дальний Восток? А перед ним Сибирь. А до Сибири тоже неблизко. Впереди тысячи и тысячи километров, а что за спиной? Десять процентов пути. Десять. Ничтожно маленькая кривая на карте, стоившая им двух дней преодоления.
От перегрева болит голова.
В ста метрах от трассы – жидкие деревца, маленький тенистый оазис в знойной пустыне. Если никто не поможет им в самое ближайшее время, они укроются там. Иначе жара убьет их. Машина – как печка, железо обжигает кожу. Асфальт и резина плавятся.
– Сделаем селфи? – предложил Саша. – Для блога Киры?
– Почему бы и нет, – откликнулся Эл. – Давай.
Сделали селфи: красные, замученные, на фоне синей двери Subaru, с тоской в глазах. Кого они вдохновят?
Громадный пикап Hilux стал следующим кандидатом на роль спасителя. Идеальный буксир.
– Здравствуйте, – сказала Кира водителю. – У нас проблема, машина заглохла. Дотащите до СТО у Машляка? Мы заплатим.
– Машляк – это где? – услышал Саша мужской голос. – Мы не местные.
– Двадцать пять километров. Пожалуйста!
Кира включила все свое обаяние, поджариваясь на трассе.
– Ладно. Денег не надо.
Саша и Эл выползли из убежища.
Саша увидел водителя, мужчину лет пятидесяти, а на пассажирском сиденье – девушку лет двадцати. Мужчина был одет в расстегнутую на груди светлую хлопковую рубашку с коротким рукавом и прятал глаза за стеклами черных очков. Это был крепкий, уверенный в себе стареющий мачо. На левой руке большие часы, на правой – массивный браслет из золота. Девушка – блондинка, одетая в легкое полупрозрачное платье, – выглядела как кукла Барби, как отфотошопленная красавица, с гладкой белой кожей и неглупыми, как ни странно, глазами. Отец и дочь? Папик и любовница?
– Здравствуйте, – поздоровался Саша.
– Здрасте, – поздоровался Эл.
Их появление никого не обрадовало, но никто не подал виду, разве что самую малость. Что-то мелькнуло в глазах у девушки, ожили морщины на лбу у мужчины.
– Здрасте, – как бы нехотя сказал мужчина.
– Привет, – ответила девушка.
Через десять минут тронулись в путь на гибкой сцепке.
Саша и Кира сели в Hilux, в прохладный удобный рай, а Эл забрался в адское нутро Subaru, сняв перед тем майку. Он держался героем – айтишник из Иннополиса, тщедушный, длинноволосый, адепт цифрового будущего.
Водителя звали Владимир Николаевич, так он представился, а девушку – Настя. Они ехали из Москвы в Уфу. Это обстоятельство обрадовало Сашу и Киру, но они, сдержав радость, не стали форсировать события. Прежде чем просить больше, нужно взять что дают. Многое начинается с малого.
Разговорились с Настей. Лед растаял. Она слушала их историю с какой-то детской непосредственностью, с удивлением в распахнутых серых глазах – и это было приятно. Когда же она узнала, что Кира – модель, ее восхищению не было предела. Она тоже мечтала об этом. Полуразвернувшись в кресле, она ловила каждое слово Киры, а та делилась с ней опытом.
– Настя, этот бизнес – эксплуатация красоты за копейки. Девятьсот девяносто моделей из тысячи не зарабатывают ничего, близко к нулю, девять – хоть что-то – как я, к примеру, – а одна топ-модель – больше, чем все они вместе взятые. Она редкое исключение из правил, крайне редкое. У обычных моделей жизнь состоит из кастингов, ожидания предложений, соблазна податься в эскорт и мечт о лучшей жизни. Деньги не льются с неба, часто даже не капают. Тебе это надо?
– А ты как пробилась?
– Честно?
– Да.
– Через постель. Самый надежный способ, если нет сдерживающих факторов, а у меня в тот момент не было. Саша все знает, можешь на него не оглядываться, это еще не самое плохое, что я делала в жизни. Но тебе не советую.
– Я тоже хочу пробиться.
Владимир Николаевич хмыкнул.
– Если хочешь, – сказал он Насте, – могу устроить хоть завтра. Найдешь со временем местного олигарха, а если повезет, то и настоящего, с яхтой – как Настя-рыбка.