– Уходите! – зашипела я на пьяного Крысообразного. – Идите, вас гости ждут, а у меня разболелась голова и я сплю.
Но он, как будто не слышал. И поставив ногу в дверной проём, чтобы помешать мне закрыть её, улыбался и подмигивал. За его спиной выросли два гостя и начали тянуть его за стол. Крысообразный стал упираться и требовать, чтобы я пошла, лично разрезать его торт, так как я настоящий ангел и из моих рук любой кусок покажется божественным.
Казалось, это никогда не прекратится. И я вынуждена была пойти, чтобы успокоить именинника, да и гости стали призывать меня, видя, какое магическое действие я оказываю на пьяного Крысообразного. Мне вручили нож, и я стала разрезать огромный торт, настоящее произведение искусства. Затем разложила всё это по тарелкам, и собиралась тихо улизнуть к себе в комнату, но Крысообразный схватил мою руку в креме и стал облизывать.
– Ну, хватит! – раздался вдруг злобный голос Комиссарши и по столу грянул кулак, с такой силой, что подскочили все тарелки.
– Что такое? – оторвался от моей руки Крысообразный и нахально ухмыльнулся в сторону своей сожительницы, которая вся пошла пунцовыми пятнами. Её глаза метали ледяные молнии, и гости притихли, чувствуя, что «дело пахнет керосином». Я заметила, что Начальника за столом не было. Вероятно, он уже ушёл. Какая-то дама стала спешно прощаться и тянуть своего мужа за рукав. Но муж не хотел пропустить такое зрелище, да и водку ещё не всю выпил, поэтому он стал упираться. Его жена пошла было в прихожую, чтобы одеться и уйти, бросив мужа.
– Сядьте на место, – вдруг сказал именинник. – Мы ещё не закончили! – его голос прозвучал довольно резко. Алкоголь негативно действовал на его настроение. Или же между ним и Комиссаршей что-то произошло. Было видно, что гости побаиваются ослушаться Крысообразного. Какой властью обладал этот человек, если жена высокого чина натянуто улыбаясь, поспешно вернулась на место?
– Кушайте тортик! Такой замечательный тортик, заказала мне эта добрая женщина! – он указал на Комиссаршу.
Все стали пить чай и есть торт, и впрямь замечательный. Мало-помалу, гости опять разговорились, развеселились, казалось, инцидент был исчерпан. Я уже не могла дождаться, когда же вечер закончится. Вернее, ночь, потому что было уже очень далеко за полночь. В кресле уже дремал какой-то гость. Он поставил к себе на грудь тарелку с холодцом, который сполз оттуда и живописно лежал теперь у него на животе.
Две хорошо принявшие на грудь дамы, обнявшись, пели тоненькими противными голосами деревенскую песню. Третья уставилась на них и вытирала слёзы меховым боа. Две пары продолжали танцевать вальс, причём их всё время заносило друг на друга, и они хохотали, когда сталкивались. Потом это превратилось в забаву, при которой они пытались свалить друг друга. Крысообразный подсел ко мне и пытался кормить меня с ложечки тортом, позабыв Комиссаршу, которая одиноко сидела теперь во главе стола. Отделаться от моего настойчивого ухажера было невозможно. Я увидела, как Комиссарша стала наливать себе рюмку за рюмкой и выпивать. Она быстро пьянела. Потом тяжело встала из-за стола и направилась к нам.
– Ты что же, увести моего мужика решила?! – угрожающе спросила она, нависнув надо мной, как скала.
– Уйди отсюда! Спать иди! – оттолкнул её Крысообразный.
– Это ты иди спать, а мы сейчас разбираться будем! – она сильно схватила его за плечо и дёрнула в сторону. Потом повернулась ко мне. Её крепкая рука уже потянулась к моей шее. – Да я, таких, как ты, сотнями! – шипела она, – гнида дворянская! Говорила я, её в расход пустить надо, а теперь она уже на моё место метит! Мало вам дворянства было? Где твоя голубая кровь? Щас пущу тебе её, а она цветом, как у с-собаки!
Крысообразный вскочив, попытался влезть между нами. Но Комиссарша встала в стойку, нагнув голову, как разъяренная корова. Гости сбежались, чтобы растащить их. Из кухни выглядывали любопытные официанты и тихо смеялись. Видимо каждый праздничный вечер новой советской знати заканчивался одинаково – потасовкой. Пока они разбирались, я буквально вылезла в образовавшуюся щель и побежала в свою комнату. Но Комиссарша успела ухватить меня за рукав.
– Куда побежала? От меня не убежишь! – и она, сильно толкнув меня в грудь, бросилась в свою комнату.
– Держите её, она за оружием пошла! – крикнул кто-то.
Дамы завизжали, а из спальни выскочила Комиссарша с маузером, который нацелила в меня. Тщательно уложенные парикмахером локоны растрепались, и она выглядела дико.
– Быстро убери его на место! – приказал Крысообразный.
– Я убью её, и мне ничего за это не будет, она – враг! Наш классовый враг!
– Ты же знаешь, что я могу с тобой сделать за это. Я тебя скормлю крысам! – он неожиданно засмеялся.
Кто-то из гостей подхватил его смех. Но эти слова, отчего-то произвели на Комиссаршу отрезвляющее действие. Она опустила маузер и скрылась в спальне и уже не показывалась оттуда, пока не разошлись все гости.
Я снова ушла в свою комнату, где забылась тяжёлым сном. Было далеко за полдень, когда я открыла глаза и тут же отправилась посмотреть, как дела на кухне. Необходимо было привести всё в порядок. В комнате царил хаос, и я с тоской поглядела на нагромождения грязной посуды и горы объедков. После вчерашнего я чувствовала себя разбитой, хотя не пила ни капли алкоголя.
Несколько часов подряд я возилась на кухне и в комнате, пока всё не приобрело подобающий вид. Но вытирая подоконник на кухне, я обнаружила чей-то золотой портсигар, который показался мне знакомым. Я вспомнила, что вчера из этого портсигара Начальник доставал папиросы. Я положила портсигар в карман фартука, решив, что пока не буду говорить соседям о находке и может быть, сама как-нибудь отдам ему.
К вечеру на кухне появилась помятая Комиссарша с опухшим лицом, за ней пришёл Крысообразный и оба уселись пить крепкий чай. Оставив их наедине, я ушла в свою комнату и заперлась. Интересно помнит ли соседка о том, как вчера собиралась застрелить меня?
У меня была надежда, что инцидент испарился из её памяти вместе с водочными парами.
Я принялась разглядывать портсигар. На нём был изображен эмалевый герб. Верхнее поле зелёного цвета с двумя белыми крестами, а снизу на красном поле был изображен бегущий кабан. Интересно! Выглядит как герб какого-то древнего рода. И где это я могла его видеть раньше? Я порылась в памяти и не нашла никаких воспоминаний об этом, затем решила, что видела в каком-нибудь любовном романе о рыцарях.
В дверь решительно постучали. При каждом стуке моё сердце обрывалось. Ничего хорошего я не ожидала.
– Что вам угодно?
В дверях стоял Крысообразный, его лицо было взволнованным и бледным.
– Мне необходимо срочно уехать. Вам придётся остаться с… ней. Я вернусь через день или два, попытайтесь не провоцировать её. Я за вас боюсь, – он оглянулся. Поверх его плеча было видно, как в коридоре маячит Тощий. – Когда я вернусь, то обещаю вам безопасность и покровительство, но сейчас, я только могу оставить с вами Тощего. Чтобы он приглядывал за вами. Он проводит меня до поезда и вернётся. – Он схватил мою руку и поцеловал её. Потом быстро повернулся и почти выбежал, подхватив чемодан. Я даже не успела ничего ответить.
Итак, я оставалась в квартире наедине с этой бешеной коровой! Теперь она точно до меня доберётся. В голове всё смешалось, и первая мысль была – бежать! Но а как же, свиток?! Я обязательно должна забрать его, и только потом исчезнуть.
Я тщательно заперла дверь и решила быть готовой ко всему. Надев простое, теплое шерстяное платье и жакет я спрятала золотой портсигар, засунув его глубоко за лиф платья. Проверила – держится хорошо, не выпадет, если бежать. В кармане жакета фотография Великана, завёрнутая в носовой платок и чёртов ключ. Решительно сжав кулаки, я села, готовая ко всему. Но ничего не происходило. Я встала и приложив ухо к двери, напряженно прислушалась. В квартире было тихо. Может быть, Комиссарша снова легла спать? Потихоньку, чтобы не было слышно, как поворачивается ключ, я открыла дверь и выглянула наружу. В зале никого не было. Оставив дверь открытой и готовая в любую секунду забежать назад и захлопнуть её за собой, легко ступая я пошла на кухню. Там никого не было. На столе стояли фарфоровые чашки с остывшим чаем. В ванной комнате никого. В коридоре, на вешалке шинелей не было, значит Комиссарша тоже поехала с Крысообразным, или ушла по своим делам. У меня немного отлегло от сердца. Но это также означало, что в спальне тоже никого не было!