Он медленно раздевал ее, шепча на ухо слова нежности вперемешку с непристойностями. Давая ей время привыкнуть к его рукам на ее теле, исследуя каждый квадратный сантиметр ее кожи, воспламеняя каждый атом ее плоти, превращая его в крошечный горящий уголек.
Он был деликатен и одновременно властен, и Мириам наконец-то раскрылась. Осмелилась сделать то, что диктовал ей инстинкт.
Она хотела увлечь его на софу, он медленно заставил ее отступить к столу. Она откинулась назад, оперлась на руки и обхватила его ногами, словно приглашая войти.
Запрокинув голову, закрыв глаза и изогнувшись всем телом, она была божественна.
Сначала в ее чреве произошло потрясающее землетрясение, затем яркая вспышка разорвала ее сердце и взорвала мозг.
Она принадлежала ему. На всю жизнь.
Он принадлежал ей. На одну ночь.
* * *
Ближе к вечеру Серван села за руль, толком не зная, куда она поедет. Она устала кружить по своей жалкой квартирке-студии. В экзистенциальном смысле, разумеется…
Остановившись на холме над Аллосом, она смотрела на огни в долине – слабое утешение в отсутствие звезд.
Давно она не чувствовала себя так одиноко. Вдали от семьи, от друзей.
Зачем она приехала сюда?
В старенькой магнитоле стояла кассета с блюзами, удивительно гармонировавшими с состоянием ее души. Внезапно она вспомнила об отце и постаралась представить себе, что он делает в такой поздний час. Смотрит телевизор вместе с новой женой? Или уже спит?
Вспоминает ли он обо мне? Кто знает…
Вот уже два года, как они стали чужими друг другу. Полный разрыв, несправедливый.
Нет, не она его виновница, а он. Но ей трудно сердиться на него, она еще питает надежду его увидеть, поговорить с ним. Сегодня вечером ей так его не хватает…
Упершись виском в холодное стекло, она закрыла глаза, чтобы не видеть своих слез.
Она ничего не могла сделать; жизнь сделала выбор за нее.
Наконец она решила, что пора возвращаться, и нажала на газ, разрушив тишину холодной ночи. Направляясь к деревне, она неожиданно заметила на горе одинокий свет; Анколи, единственный огонек, затерявшийся среди окутанных темнотой деревьев. Она часто думала о Венсане, единственном человеке, уделившем ей здесь немного внимания. Нет, пожалуй, это несправедливо, есть еще аджюдан Вертоли, который всегда готов помочь. Впрочем, он относится к ней скорее по-отечески. Он и напоминает ей отца. Та же осанка, тот же возраст, те же седеющие волосы. Мысль эта ободрила ее, она вытерла слезы.
Проезжая мимо дороги, ведущей к озеру, она внезапно захотела навестить проводника. Но, затормозив, заколебалась. Потом одумалась и продолжила путь в казарму. Она не настолько хорошо его знает, чтобы позволить себе беспокоить его в такой час.
Впрочем, здесь ей вообще некого беспокоить.
Прибавив газу, она быстро добралась до жандармерии, которая, похоже, уже опустела. Серван направилась к Эдельвейсу, высокому дому, где находились служебные квартиры. Эдельвейс… У тех, кто дал название этому строению, явно не все в порядке с фантазией! Студия Серван, находившаяся на пятом, последнем этаже, была удобная и солнечная. Но такая безликая!
Зачем я приехала сюда? Что я тут делаю? – повторяла она снова и снова. – Где она, моя жизнь?
Перед входом на ступеньках сидел ее коллега и курил сигарету. Матье, молодой бригадир лет тридцати, служивший здесь вот уже два года. Немного мрачный, но красивый парень.
– Добрый вечер, Серван! Ездила погулять?
– Да, проехала кружок, просто так, подышать воздухом…
– Наверное, тебе здесь скучно?
– Немного, – призналась она, опираясь на перила.
Они немного помолчали, потом Матье предложил ей сигарету.
– Знаешь, – начал он, – я хотел тебе сказать… Хорошо, что ты здесь… Ну, я хочу сказать… хорошо, что у нас в команде есть женщина! Это немного меняет все!
– Спасибо… Но мне кажется, далеко не все разделают твое мнение!
– Да нет! Они просто делают вид, а так они хорошие парни. Им надо дать время привыкнуть! Они строят из себя мачо, и все… Не хочешь посмотреть мою роскошную однушку, а заодно и выпить по стаканчику?
Она уже была готова отказаться, но внезапно подумала, что надо воспользоваться случаем и завязать с ним дружбу.
– С удовольствием. Только ненадолго.
– Как тебе угодно! – ответил он, вставая со ступеньки. – Я живу на первом…
Матье открыл дверь своего личного пристанища. Такая же квартирка, как у Серван, только лучше обустроена. В деталях проглядывала личность ее обитателя, отчего студия словно обрела душу. На стенах афиши фильмов, у кровати простенькая гитара, впечатляющая коллекция комиксов на полках.
Матье налил ей маленький стаканчик полынного ликера. Из бутылка без этикетки.
– Это ты сам сделал? – высказала предположение Серван.
– А то!
– Разве здесь разрешают собирать альпийскую полынь?
– Жители долины имеют право ежегодно собрать немного. Попробуй! Это вкусно, вот увидишь!
Она пригубила крепкий, с насыщенным фруктовым вкусом напиток. Неожиданный, но поистине дивный вкус.
Матье включил стереосистему, приглушил звук.
– Почему ты решила стать жандармом?
Она пожала плечами:
– Чтобы получить работу! Но не просто работу, а живую, интересную. Чтобы вздохнуть было некогда!
– Разочарована?
– Я здесь совсем недавно… пока еще трудно сказать.
– Да нет, ты права, здесь, в общем-то, ничего не происходит! Довольно спокойное место… Летом, когда идет наплыв туристов, тогда приходится вкалывать. Но в конечном счете, сама увидишь, дела всегда есть.
Несколько минут они болтали о том о сем.
Серван допила свой стаканчик и поднялась.
– Уже уходишь?
– Да, иду спать… Я устала.
Матье проводил ее до дверей. Коснулся ее ладони, потом погладил руку. Она замерла.
– Ты могла бы побыть еще немного…
Она отступила на шаг. Отказ привел его в замешательство, ощущение неловкости заполнило всю комнату.
– Прости меня, – произнесла она.
– Нет, это я… Извини… Ты мне нравишься, и я думал, что…
– Ничего страшного! – убедительно произнесла она. – Но я предпочитаю не путать одно с другим. Спасибо за ликер и до завтра.
Метнувшись на лестницу, она побежала, словно дичь, за которой гонятся охотники. И на повороте чуть не сбила с ног Вертоли.
– Простите, старший аджюдан!
– Что с вами, Брайтенбах? Вы тренируетесь бежать марафон? Куда вас несет?
Он заметил, что в ее светлых глазах трепещет страх:
– Что-то случилось, малыш?
– Да нет, все в порядке, уверяю вас… Доброй ночи!
Серван дрожащими руками стала рыться в сумке, отыскивая ключи от квартиры. Наконец она их нашла, ворвалась внутрь и заперла дверь на два оборота.
Глава 5
Мириам открыла глаза, и взгляд ее тотчас упал на солнечный луч, перерезавший комнату, словно клинок шпаги.
Повернувшись, она убедилась, что лежит одна.
Приятный аромат кофе поднимался на второй этаж. Она потянулась, встала и направилась в ванную. Она ощущала себя утомленной, но все же улыбнулась своему отражению в зеркале. После этой ночи, которой предстоит изменить ее жизнь, она нашла себя гораздо симпатичней, чем вчера. Быстро причесавшись, она плеснула водой на лицо и наспех оделась. На первом этаже никого. Она вышла на террасу, но и там ни следа Венсана. Только Галилей лежал на солнышке; при виде ее он лениво завилял хвостом. Наконец на кухонном столе она нашла записку.
Мириам,
я не хотел тебя будить. Кофе горячий. Будь как дома и оставь ключ в кадке с цветком, что возле двери. Целую тебя,
Венсан.Она была разочарована его отсутствием, но потом подумала, что он, наверное, давно назначил что-то на сегодняшнее утро. Времени около девяти, она явно опаздывает на работу, но, несмотря ни на что, она не спеша выпила чашечку кофе. Потому что Венсан приготовил его для нее. Положив записку в карман, она решила написать ответ.
Венсан,
я уже скучаю! Позвоню сегодня вечером. Крепко тебя целую.
Мириам.