Орланда цыкнула на разболтавшегося рапсода. Еще заметит кто, не приведи Господи. Конечно, всегда можно объявить говорящего осла чудом Аполлоновым, но лучше лишний раз не привлекать к себе внимания.
Затем тихонько порасспросила жаждущих исцеления о повадках знахарки и правилах поведения на приеме.
– Как зайдешь, – советовала одна калечная бабка, – не здоровайся. Лишь поклонись малым поклоном. Никаких богов не поминай. Не любит она того. И, главное, ни о чем не спрашивай. Сама все скажет, ежели будет на то ее милость.
«Странно, – удивилась девушка. – Как это так? Не говорить врачу о том, что тебя беспокоит».
– Уходя, тоже не прощайся, – просвещала вторая убогая старушка. – Ибо не ведаешь, вернешься еще сюда или нет.
– А сколько платить следует?
– Да сколько не жалко.
Нехорошо, снова не понравилось Ланде. Как-то размыто, неопределенно.
– И все же?…
– Ну я, например, всегда даю денарий.
– А я три сестерция.
Названные суммы не впечатляли. Маловато берет домина Каролина. И на что только такие хоромы построила. Может, на наследство?
– Постойте! – спохватилась вдруг. – Вы сказали «
Славный игрою на флейте, о сын великого Зевса!
Я воспою, как вблизи этой венчанной снегом вершины
Смертным ты щедро даруешь судьбины их прорицанье.
Я воспою, как ты завладел этим местом священным,
Злого дракона Пифона сразив своей меткой стрелою…
Потом строк на пятнадцать шло описание этого самого гигантского змея, испускающего, умирая, «ужасное шипение». С данным монстром поэт сравнивал диких галлов, которые лет семьсот назад попытались разграбить сокровищницу Аполлона. Эта попытка потерпела неудачу. Светлый бог не допустил грубых варваров на священную землю Дельф, поразив святотатцев ужасом.
Далее следовало обращение к спутницам Феба, музам:
О Геликон получившие, густо поросший лесами,
Прекраснорукие дочери Зевса, которого слышно
Издалека, вы придите развлечь златокудрого брата
Пением дивным своим. На утес посмотрите Парнасский.
Вслушайтесь в звуки журчания вод Касталийских на мысе,
Что охраняет пророческий холм неусыпно и верно.
Орланда поневоле заслушалась. Напевный и величественный ритм гекзаметра настраивал на возвышенный лад. Хотелось забыть обо всех волнениях, стряхнуть с плеч усталость и идти, идти вперед, неведомо куда…
Немного кружилась голова, и теснило грудь от разреженного горного воздуха. Из глубин сознания возникали странные образы.
Не удивительно, что здесь расположился оракул, подумала девушка, которой самой вдруг захотелось прорицать наподобие пифии.
Вот сейчас она положит руку на свой чудесный амулет, и провидческие слова сами собой польются из ее уст…
– Ланда, выйди из образа, – бесцеремонно прервал ее мечты Стир, дергая спутницу зубами за подол. – Кассандра из тебя, прямо скажем, никакая.
От возмущения у нее перехватило дыхание. Вот нахал!
Уже собралась высказать длинноухому все, что она о нем думает, но рапсод ткнул мордой в какой-то дворец и буркнул:
– Кажется, нам сюда.
Да уж. Куда там матушке Каролине до kontakt'era. Масштабы явно не сопоставимы. Хоромины Симона раза этак в два, а то и три превышали размеры дома смуглянки, тоже не маленького.
Неплохо в Дельфах живется знахарям с целителями. Самой заняться этим промыслом, что ли? Да вот только Христос не велит.
– Интересно, сколько же заломит этот лекарь за врачевание? – прикинула экс-послушница.
– Семьдесят денариев, – раздался над ухом бодрый чуть глуховатый голос. – Ровно семьдесят!
От неожиданности Орланда едва не подпрыгнула.
Высокий, худой и совершенно лысый тип с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. Надо же, как кошка подкрался.
– Сколько-сколько? – переспросила.
– Семьдесят. Денариев.
«Ого! Это почти три ауреуса! Брал бы уже семьдесят пять для ровного счета».
– Дороговато, – потупилась христианка.
– Что поделаешь, – виновато развел руками лысый. – Меньше нельзя. Сами небесные учителя указали мне эту цифру.
«О, так это же сам kontakt'er и есть!» – догадалась Орланда.
Как бы подслушав ее мысли, худосочный кивнул:
– Да, я Симон, красавица. Поведай мне о своей беде… Кстати, у тебя есть необходимая сумма?
Девушка показала ему кошелек, в котором поблескивало несколько золотых монет.
Снова кивнув, он приобнял ее за талию. Чудно, однако Ланда не предприняла ни малейшей попытки отстраниться. Какое-то оцепенение сковало все ее члены.
– Мой… друг… болен, – через силу выдавила из себя она.
– Понимаю, – кивнул лекарь, глядя на нее печальными глазами. – Ох, как понимаю.
Его рука поднялась повыше, легла на девичье плечо.
Они уже прошли за ограду, в тенистый сад, разбитый вокруг Симонова дворца, отдаленно напоминающего языческий храм. Стир, ведомый Орландой за уздечку, помалкивая, плелся за ними следом.
– Вообще-то скотину следует оставлять за воротами, – ласково молвил kontakt'er.
Рапсод вздыбил гриву и наклонил голову, словно бык, намеревающийся кого-то забодать. Тон, которым лекарь произнес замечание, ему не понравился. И еще его насторожил тот факт, что знаменитый провидец не распознал потенциального, так сказать, пациента.