Лама направился в середину перрона, где людей было значительно меньше. Там стояла группа туристов с рюкзаками, одетых очень хорошо и ярко. Они резко выделялись на фоне остальных пассажиров на перроне. Туристы повернули головы и проводили удивленными взглядами монаха.
– Мастер кунг-фу панда, – съязвил один из молодых людей.
– Леш, прояви уважение. Он буддийский монах, – осадила его девушка с рюкзаком.
Издалека послышался шум прибывающего к станции поезда и длинный сигнальный гудок. Люди столпились у края платформы. Они вели себя так, будто не успеют попасть внутрь вагона, толкались локтями, наступали друг другу на ноги. Подъехал поезд, двери распахнулись. Люди стали проталкиваться в вагоны. Монах спокойно дождался, когда людская толпа загрузится в поезд, и только тогда, зашёл в вагон. Двери закрылись. Поезд, медленно отъезжая от станции и набирая ход, поехал в Улан-Удэ.
***
Утро в городе, для многих начиналось с обычной сутолоки в общественном транспорте. Среди ожидающих автобус стоял средних лет мужчина с темными волосами, одетый в джинсы, мятую футболку, короткую кожаную куртку. Его черные кроссовки знавали лучшие времена. Владимир Голяков – так звали зевающего, с небритой несколько дней щетиной мужчину, который опять проспал и опоздал на работу.
Вдали показался долгожданный автобус, и люди оживились. Все стали ближе подходить к краю тротуара, чтобы иметь возможность впереди всех заскочить в раскрывшиеся дверцы. Автобус подъехал почти полный. Двери открылись, и люди, не дожидаясь, пока выйдут приехавшие, начали проталкиваться внутрь. Владимир попал в поток людей, который внес его в салон автобуса. Там была толкучка, пассажиры утрамбовались плотно друг к другу, – ни повернуться, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Автобус кое-как сомкнул дверные створки и тронулся с места, Владимир уткнулся в капюшон чьей-то куртки. Он пытался отвернуться, но ничего не получалось. Лишь через какое-то время, после нескольких резких остановок автобуса, салон автобуса слегка освободился, и мужчина смог отвернуться от чужого капюшона.
Вот и нужная остановка – Владимир начал проталкиваясь сквозь толпу, пробираться к выходу. Вновь попав в поток людей, он вышел из салона. На часах, установленных рядом с остановкой, стрелки показывали 11.59. Он быстрым шагом перешел через дорогу и на ходу достал телефон. Набрал «сын». Ему не ответили. Голяков, не сбавляя шаг, повернул за угол дома и еще раз набрал телефонный номер. На этот раз его вызов скинули.
Вдруг телефон сам зазвенел требовательно и громко, такая мелодия была у него поставлена только на одного человека. На экране высветилась надпись «Босс». Владимир поднес телефон к уху. Из трубки донесся крик, но шум улицы заглушал даже громкий голос шефа. Были понятны отдельные слова «… немедленно… жду…. с докладом». И связь оборвалась.
Владимир ускорил шаг. К нему, шатаясь, подошел бомж: «Подайте, сколько сможете». Голяков протянул ему мелочь, которую не потратил на утреннюю газету. «Бог не забудет твою доброту. Благослови тебя Господь!» – произнес повеселевший бездомный.
– Да, да, – мужчина быстро пошел своей дорогой, не слушая благодарности от бомжа.
Голяков вошел в здание полиции, пробежал по длинному коридору, пожимая руки встреченным коллегам. В приемной шефа его встретила секретарь шефа Елена Владимировна.
– Снова опаздываем, Голяков, – серые глаза посмотрели на него с укоризной, и, будто оценивая.
Голякову неприятен был взгляд этой женщины, да и сама она раздражала его своей напыщенностью, хотя сама из себя ничего не представляла, но, будучи секретарем начальника, свой нос задирала довольно высоко, поглядывая на всех свысока.
– И вам доброго дня, – не реагируя на укор, поздоровался Владимир.
– Вас искал Зимин, – строго, сказала женщина, выполняя свои должностные обязанности, ее голос прозвучал так, что Владимир почувствовал себя в ее присутствии маленьким провинившимся мальчиком.
– В курсе. – Натянув на лицо улыбку, растянул он широко губы. – У вас как дела? – Голяков решил быть вежливым.
– Нормально. Жить можно. Сегодня был звонок сверху. Созвали совещание, – проинформировала секретарь.
– И что? – спросил Владимир.
– Главный на всех орал, он не доволен, что дела не раскрываются, особенно про ювелирку, – женщина опять кинула укоризненный взгляд на него и, словно беззвучным укором, говоря «ай-я-яй», покачала головой.
– Понятно, – Владимир тяжело вздохнул. – Зимин у себя?
– А где ему еще быть?
– Спасибо.
Дверь приемной была открыта, и их разговор внезапно прервали крики, доносившиеся из коридора. Голяков быстро среагировав, выглянул из приемной. Первое, что он увидел – это неподвижно лежащего у стены молоденького конвоира, из его носа текла кровь. Потом Владимир разглядел парня, который держал лезвие у горла второго конвоира.
Голяков пробормотал себе под нос: «Вот понабрали»
Парень с лезвием начал истошно орать:
– Бросить всем оружие на пол, выпустите меня!
Владимир медленно пошел по коридору к преступнику, показывая поднятые пустые руки. В это время на крики из всех дверей стали выглядывать сотрудники полиции. Голяков остановился в метре от преступника:
– Спокойно, – произнес Владимир, обращаясь к захватчику.
Тот не теряя бдительности, мимолетно глянул на Владимира.
– Опустите оружие! Быстро! А то я не отвечаю за его жизнь, – дрожащим от напряжения голосом прокричал парень.
– Посмотри на меня! – мягким голосом сказал Голяков.
Их взгляды встретились.
– Я сказал бросить оружие! Я убью его! Богом клянусь! – молодой преступник начал терять терпение.
– Тихо, тихо, не надо так кричать, успокойся. Тебя как зовут? – решил отвлечь его внимание Владимир.
– Тебе зачем? – спросил парень.
– Мне нужно к тебе обращаться по имени, чтобы говорить с тобой, – вкрадчивым голосом сказал Голяков.
– Меня – Коля. Коля звать меня! – прокричал преступник.
Полицейские, которые были в коридоре, начали подходить ближе. Преступник вновь заорал: «Не двигаться! Отойдите подальше, иначе, я перережу ему глотку. Ясно?». – Он плотнее прижал лезвие к шее того, кого удерживал, и тот захрипел.
– Коля, Коля! Давай все решим, поговори со мной, – Голяков маленькими шагами подходил к преступнику.
– Я хочу выйти отсюда, вы должны выполнить мою просьбу! – как-то не уверенно и по-детски сказал парень.
– Коль, и что дальше? Как ты себе это представляешь? Пойми, у тебя есть всего два варианта: Первый – очень простой. Ты убираешь лезвие от горла сотрудника полиции. Отпускаешь его, и мы, забываем этот эпизод, и ведём тебя дальше, туда, где тебе самое место.
– Не, не, не! Да ты шутишь! – испуганно закачал головой молодой преступник.
– Коль, давай посмотрим, какие еще у тебя есть варианты: Ты в здании полиции, все двери уже перекрыты. Вокруг тебя полицейские, которые ждут твоей ошибки, чтобы потом твои мозги валялись на полу. Я же не такой, – сказал Владимир, глядя преступнику в глаза, и ты можешь со мною поговорить.
– Я не верю тебе! Вы все одинаковые, – злобно сказал Коля.
В коридор за спиной преступника вбежало несколько полицейских, что отвлекло Колю, и он обернулся. Голяков быстро подскочил и ловко бросился на него, подставил свою руку под лезвие бритвы, чтобы перекрыть горло конвоира. Второй рукой Голяков нажал на шее Коли две точки, и тот упал без сознания. Подбежали полицейские с наручниками, надели их на преступника. Через некоторое время Коля пришел в себя и его увели.
Голяков стоял в коридоре и смотрел вслед уводящим Колю полицейским. Кулаки его разжались; он ощутил боль от пореза, увидел, что кровь течёт из раны на ладонь, и вновь сжал эту руку в кулак. Он несколько отрешенно наблюдал за тем, как кровь из его сжатого кулака капает на пол, как полицейские хлопочут вокруг конвоира, лежащего на полу, как тот приходит в себя и в шоковом состоянии хлопает глазами.