Ким в мгновение ока вынес из палатки две пары лыж. Аптечку и проверять не требовалось, все необходимые медикаменты в самом совершенном своем виде хранились в куртке каждого из ученых.
– Анна, я поеду с вами, вдвоем будет лучше, вам может потребоваться помощь, – обратился он к девушке.
– Благодарю вас, – отрывисто ответила она ему. – Мы готовы, ведите нас.
С этими словами мужчина уже направился к селу и, обернувшись, воскликнул:
– Поезжайте скорее за мной, у меня крайний дом.
Полкилометра преодолели очень быстро, ночь была светлой, луна – еще совсем слабой, растущей, но светила довольно ярко. Дом и правда стоял на окраине села, даже вход в него был в стороне от улицы. Когда все скинули лыжи, Ким быстро сказал мужчине:
– Пожалуйста, прежде чем мы зайдем в дом, зайдите вы и выключите свет во всех комнатах, будто вы легли спать, это очень важно, поскорее.
– Хорошо, – ответил эвенк, ринувшись в дом.
Ким поскорее подобрал три пары лыж и поставил в уже темную веранду.
Мужчина выглянул из дома:
– Скорее за мной.
Все втроем прошли в залитую лунным светом спальню, обрамленную ковром с эвенкийскими узорами. Крупная кладка бревенчатого дома проглядывала в комнате. На маленькой детской кроватке, освещенной лучше всего, лежал ребенок под лунными лучами. Он лежал недвижно, замерев, точно ангел.
Подойдя к нему ближе, девушка сдержанно и глубоко выдохнула, ничего не сказав.
– Мой Гарпанча умер, – тихо, опустившись на стул, промолвил папа мальчика. – Уже умер… Не говорите мне, я вижу. Его дал мне солнечный луч, и я назвал его Гарпанча – луч солнца. Лунный луч забрал его у меня.
– Ким, отведите его пожалуйста на кухню и останьтесь с ним, через пару минут я выйду к вам.
Ким, взявшись за стул, осторожно обратился к мужчине:
– Пожалуйста, пойдемте, верьте мне, так нужно. Нам нужно идти.
Тот медленно встал и, повернувшись, не говоря ничего, направился с Кимом к двери.
Убедившись, что дверь за ними закрылась, девушка не спеша задернула ту половину шторы на окне, которая закрывала ее саму, оставив открытой ту половину окна, через которую свет падал на мальчика.
Затем она достала из куртки компактный по размером металлический футляр с покоившимся в нём шприцем необычной формы. Шприц этот был похож на перьевую ручку, на основание его были нанесены символы неизвестного происхождения. Его острие Аня поднесла к уже холодной ладошке малыша, а затем сразу убрала инструмент обратно в куртку, на секунду отведя от мальчика взгляд. Когда же она вновь обратила на него взор, одеялко малыша пришло в движение – он уже дышал.
Девушка мягко улыбнулась и осторожно задернула вторую половинку шторы. Тихонько отворив дверь на кухню, шторы в которой были уже задернуты Кимом, она негромко радостно сказала:
– Папа, давайте пройдем в комнатку к Гарпанча? Его ведь так зовут, его имя не склоняется?
Мужчина, подняв глаза, в замешательстве кивнул, не зная, радоваться ли ему такому выражению лица этой девушки.
Когда все трое вошли в комнату, мальчик, мягко потянувшись, проснулся со словами:
– Папа, папа! Как хорошо, что ты здесь! Мне приснился такой хороший сон! Мне солнечный всадник приснился! Он подарил мне лошадку!
Папа мальчика никогда не радовался так сильно, как в этот миг. Подбежав к Гарпанча, он обнял его так сильно, что, казалось, ни один могучий ветер не был в силах разомкнуть это объятие.
– Сыночка, малыш, как хорошо, что ты есть, – повторял отец.
Малыш так же сильно и радостно заключил его в объятья:
– Папа, а у нас ведь все хорошо? У нас сегодня гости?
– Да! Да, сынок, это очень хорошие девочка и мальчик, они наши гости, самые важные и желанные наши гости на всем свете. Расскажи мне, Гарпанча, ты ведь хорошо чувствуешь себя? У тебя не болит в грудочке? Не хочется кашлять?
– Совсем нет! – радостно ответил малыш, – а я и не помню, что было сегодня. Кажется, я немножко простыл, но сейчас мне так хорошо!
– Гарпанча, миленький мой, самый главный Гарпанча! Ты хочешь баиньки? Баиньки хочешь?
– Очень хочу! Папа, а наши гости не обидятся, если я усну?
– Нет, ну конечно, они не обидятся, – ответил отец. – Не переживай, мой сыночек, засыпай сладко-сладко! Я буду здесь, с тобой рядышком!
– Спокойной ночи, папа! Вдруг мне опять приснится солнышко и всадник! И вам спокойной ночи! – радостно посмотрел малыш на Аню и Кима. А затем еще раз завороженными от счастья глазками взглянул на девушку:
– Вы солнечная принцесса!
– Спасибо, родненький! Самой спокойной ночи! – ответила малышу Аня.
Гарпанча сразу сладко заснул после сказанных девушкой слов. Папа мальчика, поднявшись, обернулся к молодым ученым с глазами, исполненными счастья и благодарности. Теперь они оба стали для этого человека главными людьми в его жизни. Ведь они смогли вернуть ему то, что всего дороже.
Ким, добро и мягко улыбаясь, показал мужчине на соседнюю комнату, кухню, ту самую, где до этого они сидели, предлагая войти туда. Когда все трое покинули спальню, юноша сказал:
– Пожалуйста, не включайте здесь свет, всё хорошо! Теперь у вас с Гарпанча всё будет лучше всех!
– Я… не знаю, как и благодарить вас обоих за то, что вы спасли моего сына. Прошу вас, останьтесь хоть на пару мгновений. Погрейтесь в моем доме, я сделаю для вас чай.
– Да, конечно, мы останемся с вами на некоторое время. Спасибо за чай, присядьте с нами. Нам нужно поговорить.
– Да-да, конечно, – ответил мужчина, скоро наливая гостям чай и присаживаясь.
– Как вас зовут? – спросил Ким.
– Я Алитет, Алитет Оёгир.
– Очень приятно, меня зовут Ким. Это Анна. Вот мы с вами и познакомились. Чем вы занимаетесь, Алитет? Вы необыкновенно образованны, это видно сразу, по речи, и Гарпанча вы очень хорошо воспитываете, умненький, прекрасный малыш, вот бы все так воспитывали детей.
– Что вы, спасибо. Я рыбак из Тикси, как и все мои предки.
– Очень далеко, – сказала Аня.
– Вы правы. Но меня заставило переехать здоровье сына. Моя жена умерла при родах, и он один выжил. Теперь в нём вся моя жизнь. Когда Гарпанча немножечко подрос и я понял, что мой сыночка очень слаб телом, то у меня больше не было никаких сомнений. Поверьте, всё, из чего состоял наш багаж, это мои снасти и книги.
– Мы оба заметили, – сказал Ким. – Не у каждого научного работника дома такая богатая библиотека. Вам с Гарпанча очень повезло.
– Да, вы правы, это одно из сокровищ нашей семьи, наравне с нашим опытом в рыбалке и снастями, – ответил Алитет. – Родители мои были очень мудрыми людьми и, хоть читать научились очень поздно, тем не менее сделали всё, чтобы я научился, и как можно раньше. Знания, мудрость, что накапливается вместе с книгами в нашем сердце, умение читать, воспринимать – величайший дар, который ниспослал людям Будда.
– Мы очень рады слышать эти слова, поверьте.
– О… наверное, вы считаете предрассудком мою веру в Бога? Прошу простить меня.
– Нет-нет, – возразила Аня, – не за что извиняться. Думаю, мы с Кимом еще недавно были атеистами на словах, но на деле в нас всегда жила вера, особенно сейчас живет.
– Вы не похожи на обычных советских людей, мои дорогие гости. Вы самые лучшие. Как я уже смог догадаться, ваш лагерь стоит здесь неспроста. И мне не нужно никому говорить, что я был знаком с вами. Я никому ничего не скажу, не волнуйтесь. Никто не узнает, что вы приезжали. А на эту лыжню, поверьте, никто даже не посмотрит. Задняя сторона моего участка скрыта от соседних огородов. Никто ничего не заподозрит.
– Да, Алитет. Именно об этом мы и хотели попросить вас. Но вы сами сказали всё, что нужно сказать. Мы живем в этом лагере здесь, чтобы сделать кое-что очень хорошее. Для мира, для людей. Летом мы все уедем далеко-далеко. И мы с вами долго не увидимся. Увы, у нас никак не получится. Но обещаем, что не более чем через год мы обязательно навестим вас с Гарпанчой, Алитет, ведь правда, Анна?
– Конечно навестим, с превеликим удовольствием! – вторила юноше девушка.