119
Торговля процветает, и во второй половине XVII века доходы от торговых операций, которые осуществляются в стенах архангельского Гостиного двора, могут составлять до двух третей бюджета Руси. Голландцы получали львиную долю. Около 1650 года, например, 90 % русских товаров, отправляющихся в Европу, проходят через Амстердам.
120
121
А французы? Они долго не обращают внимания на суету, возникшую в Северной Европе, и не спешат отхватить себе кусок русского пирога. Франция, намного более населенное королевство, чем Англия и, уж тем более, чем Нидерланды, ведет очень скромную торговлю с русским государством. Обычно французы продают товары, предназначенные для северных и восточных рынков, голландским купцам, которые заносят их в свои каталоги. Речь идет, конечно, о винах, красных и белых, о «галантерее»,
122
123
124
125
Наконец, 26 июня 1586 года, капитан из Дьепа Жан Соваж бросил якорь в Архангельске. Он привез первые грузы из Франции. Его принимает глава города – с радушием и… выпивкой. «Наши купцы, – пишет Соваж в записке, адресованной королю, – сошли на берег говорить с губернатором и отдать ему рапорт, как это принято во всех странах. Поприветствовав нас, губернатор спросил, кто они, и когда узнал, что мы французы, то весьма обрадовался и передал через переводчика, который представил нас, что мы желанные гости, а потом взял большую серебряную чашу и наполнил ее. Надобно было выпить все до дна, а потом еще одну, а потом третью также до дна. Выпив три такие полные чаши, начинаешь думать, что с этим покончено, но нет, самое худшее идет в конце: надобно осушить еще чашу водки, столь крепкой, что от нее живот и горло горят огнем. Но и тут еще не все: поговоривши немного, надобно пить за здоровье государя, и вы не смеете отказаться. Таков обычай здешней земли – много пить».
126
Через тридцать три года после Уиллоби французы наконец-то добрались до Архангельска. Но дипломат Данзей пока не может вздохнуть с облегчением. Выяснилось, что по пути в Московскую Русь французский экипаж попытался обмануть датчан, предъявив фальшивые паспорта! И Данзей вынужден снова все улаживать…
Однако французы никогда не смогут догнать своих конкурентов. В 1615 году русский царь отправил Людовику XIII письмо с предложением дружбы, которое четырнадцать лет оставалось без ответа. И только в 1669 году, более чем через сто лет после англичан и три четверти века спустя после голландцев, Кольбер попытался решить эту проблему, вложив немалые государственные средства в Северную Компанию, призванную составить конкуренцию другим иностранным компаниям. В то время французский флот процветал. За двадцать лет торговый флот вырос в два раза, военный – в десять. Министру необходимы мачты из высоких деревьев, смола, ему нужны паруса из льна, канаты, все то, что в огромном количестве продается на ярмарке в Архангельске. Он хочет подрезать крылья Голландии, с которой Франция готовится вступить в войну[8]. Несмотря на все усилия и огромные денежные вложения, Северная Компания, затеянная министром Людовика XIV, продержалась не больше 15 лет. В 1683 году Кольбер умер, а два года спустя, отменив Нантский эдикт, король полностью перечеркнул надежды своего усопшего слуги, по сути выкосив французскую элиту. Гугеноты массово бегут в Голландию, которой и будут служить верно и преданно. И даже в Московскую Русь, которая их примет – к ярости «короля-солнца».
* * *
Коммерческая притягательность Руси и большие доходы, которые европейские державы надеются получить в ближайшей перспективе, не утолили жажду новых открытий и не остановили гонку в сторону Китая и Индии – через север. Свидетельства мореплавателей, столкнувшихся с дрейфующими льдами и утверждавшими, что дальше по морю продвинуться невозможно, не убедили географов и картографов. То был век Великих географических открытий, и многие умы испытывали оптимизм, граничивший с фантазиями. Всегда находились отчаянно храбрые предприниматели, на свой страх и риск финансировавшие походы в далекие страны, где якобы текли золотые реки. Мешают льды? Нужно обогнуть их с севера, ведь где-то там, на самой макушке Земли, есть более теплое судоходное море. Или же пройти по континенту, который еще не открыт. На карте Меркатора, опубликованной в 1596 году, у Северного полюса изображены четыре большие острова и море между ними.
127
Английские и голландские моряки, твердо уверовавшие в данную гипотезу, мечтали первыми обнаружить мифический северно-восточный проход и предпринимали одну попытку за другой. Уже в 1556 году, почти сразу же после триумфального возвращения Ричарда Ченслера, почтенный Себастьян Кабот (которому в тот момент было уже более восьмидесяти лет) собирает экспедицию для поиска прохода на Восток под командованием Стивена Барроу, участника плавания Ченслера. Небольшой парусно-гребной корабль (пинас) «Зерхетрифт» (Serchethrift – дословно с немецкого «ищи выгоды») дошел до устья Печоры, встретив лодки рыбаков-поморов. Немного восточнее английские моряки вступили в беседу с другими русскими рыбаками, которые сообщили им, что едва виднеющаяся на горизонте суша называется Новая Земля. «Затем этот русский нам объяснил, что на Новой Земле есть гора, как он считал, самая высокая в мире», – рассказывает Барроу. «Я не видел той горы. Он также дал нам несколько указаний, как найти дорогу к реке Обь. Его звали Лошак», – завершает капитан с истинно английской решительностью. Барроу первым добрался до входа в Карское море. Пролив был перегорожен льдами, и пинас повернул назад.
Вслед за Барроу отправляются другие английские экспедиции. Всех манит величественная река Обь, впадающая в Карское море. Как рассказывал в 1549 году Сигизмунд фон Герберштейн, эта загадочная река. Говорили, что она берет начало в самом сердце Азии, в озере Катай, и, следовательно, по ней можно проникнуть прямо внутрь Китая. Однако ее сторожит идол Золотая Баба, видный издалека. В утробе Золотой Бабы ребенок, а внутри него – другой ребенок. Герберштейн даже нарисовал Золотую Бабу на карте, которая была у экипажа Барроу. Как бы ни пролегал путь – по земле или по морю – Обь должна была стать ключом к столь желанному Китаю. «За Обью находится теплое море»,
128
129
Эти реки ведут в глубь континента, они могли бы использоваться для торговли разными товарами и для их доставки из Катая в Англию».
130
И опять новый этап открывают голландцы. Эмигрировавший уроженец Нормандии гугенот Балтазар де Мушерон (его брата звали Мельхиор!), ставший частым гостем Московии, на протяжении десяти лет собирал разные сведения о таинственном морском пути. В 1593 году он отправляет составленные им отчет и рекомендации голландскому правительству, и, несколькими месяцами позже, четыре корабля покинули порты Амстердама, Энкхёйзена и Зеландии. Это первая крупная нидерландская экспедиция. Всего их будет три. И командует первой экспедицией Виллем Баренц.
Экспедиция 1594 года следует известным уже указаниям. Два корабля берут курс на север Атлантики в надежде обойти паковый лед через полюс. Баренц же, со своей стороны, впервые пытается обойти длинный остров Новая Земля с северной стороны, где еще никто, кроме русских, не бывал. Экспедиция привозит самую разнообразную информацию, она открывает «новые» острова, немедленно получившие голландские названия, а также гигантские – в несколько сотен – колонии моржей, «огромных морских чудищ, во много раз превосходящих размеры быков»,
131
132
«Корабль был совершенно окружен и сжат льдом; все около него стало трещать, и казалось, что он разламывается на сто частей; это было ужасно и видеть, и слышать; волосы становились дыбом при столь страшном зрелище»,