В девичестве Найтингейл.
Вот как ее звали. И зовут. Я надеюсь. Но давать эту ценную информацию бабушке не стоило ни в коем случае.
-Ну… - Я попыталась изобразить ранний склероз. - Как же ее… прямо на языке вертится… Вроде бы Лайза… Или нет… Сейчас-сейчас, подождите…
Тетя подалась вперед:
-Давай, милая, вспоминай!
Я засунула в рот полную ложку рагу. Уперев задумчивый взгляд в потолок, тщательно прожевала, затем неопределенно похмыкала и наконец выдала:
-Не-а, не помню.
Ба нахмурилась:
-Эла, вспоминай! Хуже будет!
Моррис в качестве драматического аккомпанемента затряс цепями. Мне почему-то отчетливо слышалась мелодия «Боже, храни королеву».
Вот подпевала!
Я сердито зыркнула в его сторону, и он тотчас истаял. Правда, звон не прекратился.
-Будет тебе, Элеонора! - Тетя обошла стол и прижала меня к своему большому мягкому телу. - Отстань от бедного ребенка. Она сейчас сама все вспомнит. Правда, лапочка?
Ой-ой, нашли наивную! А то мы ни разу не развлекались игрой «плохой и хороший инквизитор».
Если бы не набитый рот, я захохотала бы в голос. А так, прикрывшись ладонью, просто издевательски захрюкала.
Тетушка, насупившись, вернулась обратно на свою табуретку.
-Вот как ты воспитала свою дочь, Эсме, - пробурчала она. - Никакого уважения к старшим.
Мама перегнулась через стол и погладила меня по голове:
-Хорошая у меня дочка. Посмотрите, какая славная выросла. Кто ж теперь догадается, что в детстве она была грозой мальчишек. Младшего Вуда, помнится, палкой так отдубасила - неделю в школу стеснялся ходить.
Я аж подпрыгнула на месте. Ложка возмущенно тренькнула в почти пустой тарелке.
-Он первый начал! Порвал Хэлен Найтингейл платье и… - Я осеклась, глядя на подозрительно воодушевленные лица.
Язык мой - та еще вражина.
И что самое страшное, я вспомнила-таки дядю Берни. Почтенного Бернарда Спэрроу. Кажется, двоюродная бабка Хэлен приходилась ему свояченицей, а его самого за свою сознательную жизнь я видела раз пять, не больше. Причем последний - в нежном двенадцатилетнем возрасте, еще до инициации.
-Вспомнила, солнышко?
Мой мрачный кивок осветил лица родственниц улыбками.
Адовы псы прореди нашу многочисленную родню, особенно ту, что готова «в скорбные времена оказать благотворительность бедным благородным женщинам, живущим без крепкой мужской поддержки»!
-Вы мне обещали, что прошлый раз будет последним.
Бабушка скрестила руки на груди:
-Сейчас не до твоих капризов, Эла. Тут совершенно особый случай.
Раз от раза у нас случаи все особеннее и особеннее.
-Так что там стряслось у старины Берни? - преувеличенно бодрым голосом поинтересовалась я. - Дела сердечные? Происки конкурентов? Или проблемы со здоровьем от прицельно наведенного сглаза?
-Создатель с тобой, лапушка, не напророчь! Бернард вполне благополучен. Да еще внука ждет. - Тетя развернулась к бабушке: - Не помнишь, Элеонора, Мисси когда разродиться должна? К Самхайну? [1]
-Я-то почему должна такую чепуху помнить! - передернула плечами Ба.