– Ладно, будем заходить со стороны шантажиста, – не слишком охотно согласилась я, не уверенная, что правильно поступаю.
В половине двенадцатого я подошла к клубу, и начался мой очередной рабочий день в должности официантки. Милиция закончила осмотр помещений еще до моего появления, но, похоже, так ничего и не обнаружила. Персонал же использовал каждую свободную минуту, чтобы посудачить о случившемся. Все недоумевали, почему никого не пригласили на опознание убитого и на все корки ругали милиционеров за нерадивость. Мне причина такой «нерадивости» была известна, но я помалкивала. Странно, что Олег, обнаруживший труп, не проболтался. Впрочем, он сотрудник службы безопасности, так что привык держать язык за зубами.
Посетителей было много, но они шли равномерно, так что работа не слишком меня напрягала, да и мои волшебные кроссовки способствовали хорошему самочувствию. Я уже довольно ловко и быстро обслуживала клиентов, стараясь никого и ничего не упустить из виду, но ничего интересного не замечала. Вообще, за выходные не произошло ничего подозрительного. Следствие тоже топталось на месте. Уборщица клялась и божилась, что убиралась в гостиной, оснований не верить ей не было, так как комната действительно была тщательно убрана, только кровавый след на ковре под головой убитого. В других помещениях следов крови не обнаружили. Орудие убийства не нашли. Предполагали, что смертельный и последующие посмертные удары, обезобразившие лицо, были нанесены бронзовой статуэткой Мидаса, украшавшей гостиную, но куда она делась – неизвестно. Уборщица не помнила, была ли та на месте в момент уборки.
Установить личность убитого пока тоже не удалось. Стоматологи вряд ли помогут, так как у него отличные зубы, всего пара пломб, самых обычных, которые могли поставить в любой клинике. Одежда тоже обычная, не эксклюзивная, никаких шрамов на теле нет, отменное здоровье и развитая мускулатура. Предполагаемый возраст от тридцати пяти до сорока лет. Пока никто об исчезновении мужчины с такими приметами, а вернее, с их отсутствием, не заявлял. В общем, на всех фронтах полное затишье.
Даже появление всесильного владельца клуба Виталия Кропотова ничего не изменило. Это был солидный дяденька далеко за пятьдесят, с весьма приятными и учтивыми манерами. За выходные никто из подозреваемых клуб не посещал, что не добавило мне оптимизма. Мне казалось, что моя беготня с подносом потеряла всякий смысл. После убийства, когда к клубу приковано повышенное внимание и постоянно появляется милиция, вряд ли шантажист даст о себе знать. Расследование Макса тоже ни к чему не привело. Нарушая указания своего шефа, я все чаще думала об убийстве. Чтобы подобраться к разгадке преступления, нужно ответить на несколько вопросов. Во-первых, зачем кому-то понадобилось нелегально проникать в клуб? Это даст мотив убийства. Во-вторых, зачем перемещали труп? В-третьих, откуда преступнику было известно, что с камеры над черным ходом не записывается информация? А ведь было известно, так как без черного хода явно не обошлось.
На второй вопрос я нашла ответ довольно быстро. Убийство произошло межу тремя и пятью часами утра. Уборщица пришла убирать в семь. Убийца не хотел, чтобы она обнаружила тело. Почему? Потому что сам оставался здесь. Ждал, когда она уберет гостиную, после чего вернул труп на место. Здесь столько всяких кладовок и коридорчиков, что сделать это вполне возможно. Возникает новый вопрос: Почему он не покинул клуб сразу после убийства? Чего выжидал? В общем, я совсем запуталась. Похоже, это дело мне не по зубам.
Как бы ни напрягала я себя работой, мои мысли все чаще стали возвращаться к событиям минувшего лета, к Антону. Правда, кое-что в восприятии прошлого изменилось. Я уже не так тосковала по нему, даже называла его про себя всякими нехорошими словами, но на меня наваливалась хандра, и вот-вот могла опять появиться серая пелена перед глазами, через которую я смотрела на мир все лето. Я не знала, как этому воспрепятствовать.
В понедельник я проснулась около одиннадцати часов, с удовольствием предвкушая встречу с Кириллом. В начале первого он позвонил:
– Я тебя не разбудил?
– Нет, но я еще в постели.
– Когда будешь готова к выходу? Я приглашаю тебя на обед.
Через час он за мной заехал, и мы отправились в его любимый ресторан на Васильевском острове. Только ничего хорошего из нашей встречи не получилось. Он надеялся на прорыв в наших отношениях, но никакого прорыва не получилось, хотя я собиралась последовать давнему маминому совету и начать встречаться с порядочным мужчиной, даже если в него не влюблена. Нет, это не для меня. Расстались мы возле моего подъезда, недовольные друг другом.
– Спасибо, что пригласил меня на обед, – сказала я, – надеюсь, ты никому не скажешь о моей основной профессии?
– Об этом можешь не беспокоиться, – глухо произнес он и, коснувшись губами моей руки, направился к автомобилю.
В свою квартиру я вошла в наипаршивейшем настроении. Похоже, со мной что-то не так, причем, очень сильно НЕ ТАК. Но что же делать? Мне не хотелось углубляться в размышления на эту тему, и я решила сосредоточиться на работе. Мне всегда это неплохо удавалось, а вот таланта устраивать личную жизнь у меня нет, а на нет – и суда нет. Буду жить, как умею. Нужно использовать свои мозги для пользы дела. Вряд ли шантажист даст о себе знать в ближайшее время, значит, нужно сосредоточиться на убийстве. ЗАЧЕМ неизвестный пробрался в клуб, пока непонятно, попробую догадаться, КАК он это сделал. Мы решили, что через черный ход. Но ведь, прежде чем им воспользоваться, он должен был убедиться, что с камеры у черного хода не делаются записи. Но на монитор сигнал поступал! Значит, у него есть сообщник.
В ту ночь дежурил Толя. Он мне нравился больше других охранников. Неужели это он? Убийство произошло в период от трех до пяти утра – самое глухое время. Возможно, Толя спал в каморке. Если кто-то из постояльцев отеля поздно возвращается, он звонит в дверь и будит охранника. В каморке есть удобный диванчик, и никто не возражает, что охранники им пользуются, так как трудно продержаться без сна целые сутки. Значит, либо охранник был сообщником убийцы, либо убийца и без него хорошо знал местные порядки. Можно предположить, что он здесь раньше работал. Но как ему удалось повредить диск?
Я убирала квартиру, стирала, готовила еду, но ни на минуту не прерывала своих размышлений о загадочном убийстве. Мамин звонок лишь ненадолго отвлек меня. Она спрашивала, когда я приеду навестить их с дядей Гришей. Мое будущее на ближайшие три недели было весьма туманным, так что я ничего определенного ей не обещала, лишь сказала, что звонить буду сама, так как сейчас очень напряженная работа.
– А это не опасно? – обеспокоенно спросила мама.
– Конечно же нет, – уверенно заявила я в ответ.
Нельзя сказать, что мой ответ был совсем правдивым. Я находилась рядом с какой-то тайной, которую охраняли безжалостные люди.
Мои размышления прервал звонок Макса:
– Чем занимаешься?
– Домашними делами.
– Есть новости, вернее, одна новость, – загадочно начал он. – Говорить или у тебя выходной?
– Выкладывай.
– Диск не поврежден, в полном здравии, но записи с камеры над черным ходом в интересующий нас период нет.
– Что это значит?
Было два варианта – либо запись отключили с компьютера, либо воспользовались переключателем в специальном блоке, расположенном в коридоре рядом с черным ходом. Сейчас проверяют оба варианта. Мне второй вариант нравился больше, так как снимал подозрения с Толи, пусть и не полностью. Ведь он мог взглянуть на монитор в самый неподходящий момент. Преступник здорово рисковал! Макс сказал, что сейчас отправится к Сене, своему приятелю, который торговал всякой «шпионской» техникой, и проконсультируется с ним. Макс был одним из самых активных Сениных покупателей, так как обожал технические новинки и испытывал неодолимое желание завладеть ими.