-Борзыми собаки бывают, - вкрадчиво пояснил лжебухгалтер. - Вы здесь уже не на одно правило намели своими боталами.
Ситуация ухудшалась на глазах и Вовка поспешно спросил:
-Ты что, отец, законник?
-Нет, - безмятежно взирая выцветшими глазами, ответил старичок. - Но у людей всегда спросить могу.
С кряхтением выбравшись из-за столика, он стряхнул хлебные крошки с пиджака и повернулся к своим лопушкам:
-Пойдемте, племяши. Не о чем здесь разговаривать. А на хомячков я и в зоопарке посмотреть могу.
Вовкино терпение лопнуло окончательно. Соскочив со стула, он прихватил стальными пальцами старичка за воротник затрещавшего батника и с легкостью оторвал его пола.
-Ты кого хомячком назвал, пень старый?!
Дедок, дождавшись, когда могучая бригадирова длань опустит его на землю, невозмутимо произнес:
-Гамуле передашь - Змей сходняк собирает. Завтра же!
Вовка застыл в леденящем ознобе. Ужаса добавил Малыш, собрав волнами морщин могучий загривок:
-Это веревки, бригадир!
Квадратный поддержал кореша, закивав китайским болванчиком.
Змей не был вором в законе - от короны он отказался еще лет десять назад, но авторитет в уголовном мире имел непререкаемый. Никто лучше него не толковал многочисленные статьи воровского кодекса. На серьезные сходки он приглашался в роли третейского судьи, и приговор в таких случаях был окончательным и обжалованию не подлежал. К его прозвищу можно было смело добавлять - Мудрый.
Вовка поднял руку не на вора. Он покусился на самую верхушку козырной колоды - председателя Верховного Суда воровского мира СССР. Косяк этот можно было исправить только одним способом - прямо сейчас разбежаться и со всей своей дури грохнуться башкой о ближайший угол.
-На дно надо ложиться, бригадир, - пришел к окончательному выводу борец. - Разбегаемся, куда глаза глядят.
Глаза выбрали единственно верное направление: тьмутараканьская бабкина деревушка. Через неделю Вовка немного успокоился и даже начал заигрывать с немногочисленными деревенскими молодухами, самой младшей из которых было около тридцати.
В окружении привычного гогота, блеяния и мычания ностальгически вспомнилось беззаботное детство. Иногда, забавы ради, он боролся с бабкиным бычком, имевшим странную кличку Дездемона. Если удавалось наловить на утренней зорьке жирную плотву, то день считался удачным - других карасей в окрестностях не водилось. А разводить можно было разве что кроликов. На десятый день своей размеренной деревенской жизни Вовка увидел въезжающую в деревню кавалькаду джипов.
В гости нагрянула братва.
-Бабуль, я ухожу, - торопливо сказал он старушке, открывая заднее окно покосившейся избушки. Лес начинался сразу за огородом. - Будут спрашивать, где я, не вздумай врать - эти волки сразу почуют.
Бабку вплетать в свои разборки не хотелось.
-Убивцы за тобой, внучок, приехали? - ехидно проскрипела старушка.
Вовка вздрогнул. Бабку он немного побаивался с самого детства - ни один секрет не проходил мимо ее бдительного ока. Второй глаз у бабки тоже присутствовал, но был стеклянным, с небольшой трещинкой на роговице. Когда она была не в настроении, ее морщинистое лицо приобретало зловещий вид. Впрочем, побаивался не только он, но и вся тьмутараканская деревушка. Обращаясь к ней с многочисленными болячками, жители, тем не менее, при ее приближении испуганно крестились.