– Тебе обидно? Тебе их жаль?
– Так дураки же. Конечно жаль. А еще больше я жалею – нас.
– Они столкнулись с сопротивлением и теперь не отвяжутся?
– Теперь точно не отвяжутся. А японцы и аргентинцы – где они? Пока не наблюдаю.
– Говорят, уже летят, Андерс.
– Поверю когда увижу. Пойдем вниз, здесь живых нет.
– Есть! – послышался слабый голос. Шведы сняли свои охотничьи рэйлганы с предохранителей.
– Кто такой, и вообще где ты? – спросил Бо, – Я руководитель колонии и вправе взять тебя в плен!
– Здесь я, здесь. Правда в плен уже поздно. Вообще все поздно.
Только теперь Бо и Андерс увидели какой-то “ошметок пауэрсьюта”, который с ними разговаривал.
– Кто такой? – повторил вопрос Бо.
– Меня зовут Ли Хун. Капитан десанта Ли Хун. Вы передадите весть моим родным?
– Да. Но тебе ведь нужно в госпиталь!
– Нет. У меня разгерметизация, тяжелое поражение радиацией, да и ног уже ни разу нет! Пристрелите меня наконец, я не могу больше!
– Но так тоже нельзя, – начал Бо.
Андерс же поднял рэйлган и прострелил Ли Хуну голову.
– Ты что?! – ужаснулся Бо.
– Бо, если со мной случится подобное, я очень надеюсь, что ты сделаешь то же самое. Очень надеюсь и прошу тебя об этом.
– Я… А ведь да, Андерс. Да. Я обещаю тебе.
– Спасибо, друг. А мины на участке надо бы возобновить. Пошли Олафа, он хорошо справляется.
– Пошлю. Но ты стал каким-то чужим, Андерс.
– Будь проклята война. Будь она проклята, Бо.
– Да, дружище, будь она проклята. Пойдем вниз.
***
– Четыре “красных”.
– Вы уверены? – переспросил Сунь-Сао, хотя и сам прекрасно видел телеметрию.
– Да. Живых нет. Ни одного. Последним умер командир, Ли Хун.
– Но тоже умер?
– Однозначно. Застрелен.
– То есть не только мины, но и войска обороны?
– А кто бы иначе его застрелил? А его именно застрелили.
– Понятно. Уходим отсюда. И попытаемся… Ну хотя бы по этим “старателям” в поясе надо отстреляться!
– Есть! Готовы!
Никаких “старателей” в поясе НюМальмё не было, а был шведский стройбат, монтировавший торпедные платформы. Не надеясь на союзников, они хотели встретить неизбежное вторжение хотя бы так. Беда была в том, что любое “чужое проникновение” эти платформы воспринимали как повод для пуска – а с другой стороны, дистанция обнаружения у них была небольшой. И когда корабль Сунь-Сао прошел вблизи от пояса, в надежде кого-то “пощипать”, отреагировало большинство платформ, обрекая стройбат на повторение уже проделанной работы, а вот китайский “малый десантник” – просто обрекая.
Его системы защиты могли отклонить до пятидесяти торпед. Только вот выпущено-то по нему было восемьдесят, если не больше.
– Фрагментация, – услышал из комма Бо Ларссон.
– И они тоже? – спросил Андерс Линдблад.
– Да, и они, – Бо налил им еще аквавита, – Пусть мироздание будет к ним благосклонно. Но они сами напали на нас.
– Теперь на нас нападут по-настоящему.
– Андерс, мне только что сообщили: аргентинский флот уже в прыжке. Пара суток – и они здесь.
– Флот? Ты же говорил про эскадру?
– Они немножко подросли. Но ведь это нам на руку!
– Но флот… Это ведь значит – и линкор, хотя бы один?
– Так он у них и есть! Скажу тебе по секрету, он называется “Трясогузка”.
– Погоди, но по недавно обновленной общей спецификации “Трясогузка” – это какой-то “супертяжелый истребитель”?
– Нет, Андерс. Хрень это все. Это линкор. Калибр двести пятьдесят, броня, все дела. Да, говорят, что там конструктив какой-то стремный, но, тем не менее, это именно линкор.
– А китайцы сейчас тоже пошлют сюда флот.
– Да. Но они еще не знают, кого отправили им противодействовать. Так что нам тут будет весело.
– Тогда, пока мы тут бухаем, надо отправить Олафа и других парней ставить мины взамен “использованных”.
– Окстись, пьянь! Олаф уже “наверху”! С целой командой энергичных юнцов, – засмеялся Ларссон.
– Ой. Прости. Я и не заметил.
– Давай еще по единой и пойдем ужинать и спать, Андерс. Пусть молодые поработают.
– Пойдем, Бо!
***
– Задача: полный контроль системы. Объект охраны: единственная обитаемая планета. Приоритет: высший.
– Высший приоритет для не нашей планеты?
– Там нашли кристаллы, Мигель. Те самые. И Аргентина “в концессии”.
– Хорошо, а вероятность атаки?
– Сто процентов. А на самом деле, двести. Я не верю, что эту тайну удастся сохранить.
– И это при небоеспособном мне! – сказал Алонсо, – Это подстава какая-то!
– Нет вариантов, Фернандо, – ответил Лейбович, – Никаких. Аргентинский флот, точнее, его остатки, “размазан” по границе с Китаем, а шведский… Он, для начала, вообще пока не существует. То есть теперь-то они его построят, но время – сам понимаешь.
– То есть нами просто решили “заткнуть дырку”? – грустно спросил майор Трехо.
– Нет, не так, – ответил мечтательно уставившийся куда-то в переборку фон Эмден, – Не так, дружище. Дело в том, что никакого “решения вопроса” у них не предвидится, и потому позвали нас. Ведь только мы можем решать нерешаемые вопросы.
– А если и мы не справимся?
– А мы что, не справимся? Камрад, мы ведь даже еще не попытались. А уж тебе-то, с твоей группой, вообще не получившей повреждений в последних стычках, и совсем грех жаловаться. О чем ты беспокоишься? Летай да стреляй, желательно метко, и будет тебе через то счастье!
– Слушай, Зиг, может возьмешь нас “в компанию”, если такой оптимист?
– Да запросто! И у тебя, и у меня фрегаты, просто у тебя – немножко толстые. Только один момент: согласен быть “отдельной группой” под своим же командованием?
– А будто я сейчас не это самое!
– Тогда вообще не вопрос. Надо только с Жан-Клодом согласовать, но это формальность.
– Будучи начальником штаба, – сказал на общей Дюпон, – Подтверждаю переподчинение и все такое прочее. Надеюсь, что все довольны. Натаниэль, Зигфрид, подтверждаете?
– Си, сеньор!
– Зашибись. Конец связи.
– Офонареть. Никогда бы не подумал, что на флоте, и вообще в армии, вопросы могут решаться так быстро.
– Так мы и не на флоте, – заметил Жан Грандье.
– А где же мы?! – удивился Натаниэль Трехо.
– Потом поймешь, Нат! – засмеялся Жан, – Пока пойди вон направляющие рэйлганов отполируй!
– Да они у меня вроде и так в порядке.
– А у меня вся команда их третий день драит. Уже как в зеркало смотреться можно.
– Зачем до такой степени, Жан?!
– Абсолютно незачем, ты прав. Но зато никому не скучно, а это ведь тоже важно. Целое соревнование на крейсере – кто отполирует рэйлган до максимального коэффициента светоотражения. Как-то раз вахта Ферье добилась восьмидесяти процентов.
– Ну вы даете, парни! Восемьдесят процентов светоотражения у направляющих? Круто! Жаль только, что первый же выстрел сведет на нет все усилия.
– Так в этом же и смысл, Нат! Будь оно не так – дальше для команды не было бы работы.
– Интересно служить на крейсере, да.
– Не завидуй. Нечему.
– Хотел бы я посмотреть на эту твою “вахту Ферье”, Жан! Небось крутые ребята.
– Это запросто, на первой же стоянке, но боюсь, Нат, у тебя не получится.
– Что не получится?
– На вахту посмотреть. Видишь ли, вахтенный командир, старший лейтенант Люси Ферье – она девушка, прямо скажем, хммм, с очевидными достоинствами. И когда ты ее увидишь – сомневаюсь, что начнешь рассматривать всех остальных.
– Да ну тебя, камрад!
– Я же шучу, Нат!
– Капитан Грандье, – спросил адмирал Рождественский, – А каким составом вы полируете направляющие? Мне идея понравилась.
***
– Ваше величество, меня крайне беспокоит активность САСШ. Считаю, что это должно беспокоить и вас.
– Вы серьезно, князь? – Вадим Шестой откинулся в кресле.
– Абсолютно серьезно, к сожалению. Сначала они пытались воздействовать на нашу часть галактики силами британцев, но им не удалось.
– Именно, – перебил царь, – Они решили с разных сторон надавить на аргентинцев, но те всем утерли нос, насколько мне известно. И не без нашего участия. Разве не так, князь?
– Так. Но они не отступились. И теперь практически открыто финансируют любых экстремистов и революционеров, которых только могут найти. А вот подобных больше всего как раз у нас, а не в Аргентине. Именно мы – следующая мишень, даже если это произошло случайно, а не намеренно.