Кот схватил зубами поперек стебля беднягу и побежал к дому. Скворец летел над ними и периодически руководил сверху: «Осторожнее! Ты поломаешь стебель!» – или: «Подними выше, ты треплешь листья». Кот хотел ответить «помощничку», но рот его был занят. Комель земли постоянно перевешивал на одну сторону, и Кот судорожно дёргал головой, чтобы не выронить стебель.
Притащив спасённое растение в дом, Кот, пользуясь особым к себе отношением, настойчиво намекал Хозяйке, что цветочек-то надобно посадить. Хозяйка удивилась, растение было невзрачным, не имело красивых цветов и выглядело непрезентабельно. Но Кот так настойчиво мявчил и тыкал мордой то в Хозяйку, то в куст, что ей ничего не оставалось делать, как посадить нового обитателя в горшок.
В покое и прохладе зеленый куст посвежел. Он наслаждался чистой водичкой и мягкими солнечными лучами. Жгучий Перец взял кустик под свою опеку. Имя зелёного новичка было Пётр Северьянович, но вскоре все его стали называть Петрушей, так как у него был высоко взбитый кудрявый кок, придающий ему вид несколько балаганный и простодушный.
Через недельку вернулся с выставки Орхидей. Как воспитанный фаленопсис, он счёл своим долгом представиться незнакомцу.
– Орхидей. Заслуженный Академик Орхидейных наук, – скромно представился он.
– Пётр Северьяныч, – ответствовал незнакомец с малороссийским именем, слегка склонил голову и щёлкнул поддоном кашпо.
Традесканции, обожавшие Петрушу, тут же зашушукались: «Какой лоск! Какие манеры! Чувствуется порода!»
Орхидей и Петя сдружились, у них оказалось много общих тем для разговоров. Орхидей давно интересовался свойствами семейства коноплёвых.
Грибной комарик Альфред тоже частенько заглядывал к Петруше на огонёк. У них было много тем для разговоров.
Примерно в это же время, когда Кот и Скворец изображали юных натуралистов, Хозяйка получила с «Алиэкспресс» заказанные ею семена кактусов.
В прошлом году Хозяйка приобрела там же семена кактусов и осталась очень довольна. Выросли здоровенькие кактусята-астрофитумы, как и планировалось. В этот раз пришло множество пакетиков с надписями на китайском языке. Полученные семена в количестве 50 штук были посажены в простерилизованный грунт. Взошли три кустика. Уже сразу было понятно, что никакие это не кактусы, а совершенно непонятные растения с листьями. Два кустика Хозяйка кому-то отдала, они были совершенно ей не нужны. Выкинуть сорняки у неё не поднялась рука. В доме был девиз: «Каждый, кто взошёл, имеет право расти».
Кустик рос. Это была девочка. Очень тихая и незаметная. Она молчала и только кивала, если её о чем-то спрашивали. Стоящие рядом хлорофитумы оберегали её от назойливого внимания мелких мошек.
Пётр Северьяныч был молод и горяч. Он частенько посматривал в сторону скромного растеньица. Но он стоял на другом конце веранды, негоже было кричать молодой леди: «Эй, ты!»
Как всегда, помог случай. Евгеша мыла окна и все цветы сдвинула в одну кучу, да так и оставила. Честно говоря, возвращать вещи на свои места – не её конек. Горшки молодых кустиков оказались рядом. Пётр Северьянович набрался смелости и спросил:
– Как вас зовут, прелестное дитя?
– Мэри Джейн, – потупив листья, сказало растеньице.
– Питер Джейн, – представился Пётр Северьянович.
Они в изумлении посмотрели друг на друга и в один голос воскликнули: «Мы же родственники!» Они действительно были родственниками, но очень дальними. Восторгам не было предела. Молодые растения не расставались. Целыми днями они рассказывали друг другу истории своей жизни, а к концу лета решили пожениться.
Свадьба удалась на славу! Вот только Альфред, получивший от Петра Северьяныча в подарок мешок травы для чая и хлебнувший лишнюю каплю вечерней росы, весь вечер пытался спрятать подарок от любопытных глаз. Ему всё время казалось, что мешок украдут. Он постоянно перепрятывал свое сокровище, да так и заснул в чужом горшке, подложив свое сокровище под голову.
МОЛОДОЙ ПОЭТ АЛЬФРЕД ГРИКО
Грибной комарик Альфред писал стихи. Слушатели его очень хвалили. Традесканции напевали его стихи под звуки ветра. Хлорофитумы учили наизусть в воскресной школе. Подуры гордились им и называли «наш комариный Пушкин».
Когда стихов набралось достаточно много, Альфред решил послать свои стихотворные опусы на рецензию одной известной поэтессе-критикессе.
Долго собирался с духом и, наконец, отослал. Он не был уверен, что ему ответят, но очень надеялся, что всё же его стихи заметят. Но он не ожидал, что ему ответят в ТАКОЙ форме.
Критикесса разнесла в пух и прах его вирши. Не то гастрит у неё разыгрался, не то очередной платёж за ипотеку надо было вносить, но она не оставила камня на камне от Комариных стихов. Язвительно называла Комарика «поэтом гниющей коры» и «стихоплётом из горшка».
Комарик был готов к критике, но он совершенно не был готов к потоку злости, который источал ответ поэтессы. У Альфреда была нежная чувствительная душа. Он лежал в своей каморке, бездумно смотрел куда-то вверх и не отвечал на вопросы. Прошёл день, два, три – Альфред продолжал лежать. И без того тонкий хоботок заострился еще больше, щёки запали, а крылышки совсем поникли. Если сравнивать его с орхидеей, то можно сказать, что Комарик потерял тургор.
Подружки-подуры суетились около него, а так как на месте они стоять не могли, то протоптали дорожки вокруг кровати комарика. Они поминутно предлагали ему то каплю нектара, то свежую росу, то даже кусочек гриба, выросшего в горшке у одной из юных орхидеек. Они рыдали, на бегу вытирая слёзы ватой, конфискованной у мучнистого червеца.
Орхидей взирал на Альфреда и пытался призвать Комарика философски отнестись к критике. В качестве доводов он приводил примеры Ван Гога и Джоан Роулинг – автора «Гарри Поттера», которой издательства отказали 14 раз. Комарик не реагировал. Он не хотел посмертной славы Ван Гога и не претендовал на известность Гарри Поттера.
Друзья переживали за Комарика, ведь он и так не отличался крепким здоровьем. Кот консультировался сразу с Алексой Гугл и Алисой Яндекс о том, как лечить депрессию у комаров. Каждая предлагала свой способ. В результате девицы переругались между собой и вывесили ошибку 404, после чего Кот, обозвав их зазнайками и бестолковками, начал обзванивать ветеринарные клиники.
Знакомый ветеринар Евгений Иванович, лечивший экзотов, уехал в отпуск и был вне зоны доступа. Недавно он ставил пломбу игуане, и ему требовался отдых. В других ветклиниках, узнав, что речь идет о комаре, советовали его сразу прихлопнуть. Кот грозился пожаловаться в Роспотребнадзор и отозвать медицинскую лицензию «за бездушное отношение к пациентам».
Жгучий Перец едко шутил на счёт злой поэтессы, пытаясь отвлечь комарика от грустных мыслей, а Петруша и Маша-Мэри Джейн предлагали Альфреду попить свежезаваренного чайку.
Сысоя Степановича не было. У него, как всегда, была куча дел, и он мотался по разным встречам. Иногда он отсутствовал неделями, в зависимости от важности сделки. Он продавал мёд, воск и заготавливал маточное молочко, а недавно завёл ферму для сбора медвяной росы и нанял тлей-гастарбайтеров, за которыми надо было постоянно следить, чтобы они не заполонили все окружающее пространство. Их способность размножаться в любых условиях поражала и пугала.
Наконец, Сысой вернулся домой. С Грибным комариком он дружил и был очень удивлён, что тот даже не вышел, услышав басовитое жужжание шмеля. Заложив лапки в кармашки мехового полосатого жилета, Сысой поинтересовался, что, собственно, происходит.