В больнице я узнала, что низкий гемоглобин (он у меня всю жизнь недотягивал до нормы) – это плохо. Для лечения анемии (в народе ее называют малокровием) прописывают препараты железа. И тут выясняется, что сходить в туалет «по-большому» – это целая эпопея. Если стул нерегулярный, начинает болеть живот. А это стресс, как следствие, повышенный тонус матки – и лежишь в больнице. Замкнутый круг! Вот он, еще один подводный камень беременности, замалчивающийся всеми.
Пролежав в больнице 21 день, я отправилась домой. Вес перестал уходить и даже медленно начал набираться. Токсикоз прошел! Всё стало налаживаться. Появилось пристрастие к переспелым бананам. Знаете, к таким черным и некрасивым, но ужасно сладким. Эти бананы я могла есть килограммами до конца беременности.
Мне подарили три книги про беременность и воспитание детей. Буквально залпом проглотив первые две, я успокоилась: самое страшное токсикозное время позади, а дальше будут лишь счастливые моменты беременности: прогулки, фотосессии, вселенская любовь и обещанные книгами «зайки, лужайки, радуга и пони».
Не тут-то было! В одно чудесное – еще морозное в наших краях – утро нужно было сдать натощак очередную порцию анализов. Надеясь, что процедура не затянется, я отправилась в поликлинику, не взяв с собой никакого перекуса. Это была фатальная ошибка! На обратном пути меня ждал «сюрприз»: когда я прошла метров двести, вместо привычной картины на долю секунды перед глазами мелькнуло голубое небо.
И вот уже я снова в поликлинике, рядом суетятся медсестры и глазеют очевидцы. Как выяснилось, я упала в обморок на улице, а сердобольные прохожие принесли меня на руках. Медицинские сестры с ходу определили причину обморока, дали мне воды и горстку конфет, наказав немедленно всё съесть. Перекусив, я поплелась в техникум на пары.
На шестой день моего пребывания дома начало тянуть живот (как выяснилось позже, повышенный тонус матки). К вечеру появились кровянистые выделения. Немного, но жути нагнали по самые уши. Вызывать скорую не стала. Ночь провела в болях и страшных думках. Сейчас вспоминаю и задаюсь вопросом: «Если было так плохо, что ж ты не поехала в больницу?!» И сама себе отвечаю: «Молодость, глупость и вера в радугу и пони».
Утром вместо техникума все-таки направилась на прием к гинекологу. Там, выслушав лекцию о вреде мечтаний и важности реакции на любые изменения организма, получила направление на госпитализацию в ту же больницу. Тем же вечером я лежала под Г и читала третью книгу о прелестях беременности и омоложении в родах.
На следующее утро на обходе врач сказала: «Вы мне кого-то напоминаете, не могу вспомнить кого». И я ответила, что выписалась из палаты напротив неделю назад. Мы вместе посмеялись.
Лечение было прежнее: Г, постельный режим, покой. И всё бы ничего, но тут я обнаружила молочницу. Инфекция «подружилась» со мной, дольше чем на две недели мы не расставались. Отчего и почему в моем организме всю беременность была эта болячка, врачи объяснить внятно не могли. Но лечили исправно: ванночки, примочки, тампоны. Никакие серьезные лекарства принимать во время беременности нельзя, поэтому лечение тянулось от 5 до 10 дней. Дальше были дни без зуда и жжения, но через пять, максимум 14 дней, всё снова начиналось.
Перед выпиской из больницы я пожаловалась врачу на нестерпимые боли в кишечнике и невозможность опорожниться. Врач посоветовала заменить прежний препарат железа на другой. Он более дорогой, так как импортный, его нужно пить через трубочку, чтобы не разрушить эмаль зубов (препарат в жидкой форме), а еще он омерзительный на вкус. НО! И это «но» перечеркивает все минусы! Гемоглобин в крови поднимается за три применения, эффект держится дольше, и, главное, препарат не обладает выраженным закрепляющим эффектом! Последние слова стали самыми важными на тот момент. Незамедлительный звонок будущему отцу ребенка – и следующим утром я принимала этот чудо-препарат вместо бесплатно выдаваемого в больнице.
Так же, как и в первый раз, выписали меня на 21 сутки. Я дома! На улице конец мая. Почти лето. Тепло! Начало сессии. Поняла, что не сдам ее, как бы ни старалась. Поэтому написала заявление на академический отпуск. А позже и вовсе забрала документы (по объективным причинам).
Вернемся к нашему лету. Всё расцветает, настроение улучшается, самочувствие хорошее, значит, вот-вот наступит время, обещанное книгами, – самое счастливое время для женщины. А пока верим и ждем.
Сидеть на шее у родителей мне не хотелось, и я стала искать работу. Сначала занималась продажей дисков, но официально меня так и не устроили. Искала дальше, всё лето промыкалась по разным работодателям, но официально негде не принимали, договор не заключали, про трудовую книжку вообще пришлось забыть.
Лето было насыщено событиями. Живу я на Дальнем Востоке, и тот год был предпоследним, когда в наших краях было очень жаркое лето. Потом климат изменился, но сейчас речь не об этом. Так вот, оказалось, что беременным тяжело переносить жару. При каждом удобном случае я принимала душ, порой по пять раз на дню. Дождей и прохлады было мало, поэтому бутылка воды была вечным спутником, куда бы я ни направлялась.
Беременных, стоящих на учете у гинеколога, постоянно направляют сдавать анализы и пройти целый список врачей. Ничего сложного. Обычный обязательный медицинский осмотр. Он у меня особых проблем не вызвал, кроме посещения стоматолога. До беременности я не боялась дантистов и вообще не понимала, почему люди так страшатся лечить зубы.
Ранним утром я бесстрашно вошла в кабинет врача, уселась в кресло и приготовилась услышать, что у меня всё отлично. В какой-то момент осмотра врач назвал номер зуба и озвучил диагноз: пульпит. Новость не расстроила и не встревожила. Врач поинтересовалась, чем будем обезболивать, но я отказалась от анестезии: «Потерплю, да мне и вовсе не страшно». Доктор настаивала, но я была непреклонна. Как же я была наивна! В последний раз уточнив мой добровольный отказ от обезболивания, врач легким движением руки и металлической палочки надломила зуб. Сказать, что я испугалась, – значит ничего не сказать. Я вскрикнула, покатились неконтролируемые слезы. Такой боли и своей реакции я не ожидала. Врач погладила меня по плечу, дождалась, пока я успокоюсь, и в очередной раз спросила: чем будем обезболивать: лидокаином или платным препаратом? Зная, что лидокаин на меня не действует, я выбрала второе. Моя недавняя храбрость улетучилась, я вжалась в кресло и тряслась от страха: вдруг резкая боль повторится. Вылечить больной зуб за один раз не получилось, поэтому пришлось прийти через неделю на повторный прием. В итоге зуб вылечили, но с тех пор для меня слово «пульпит» прочно ассоциируется с ужасной зубной болью и – вишенка на торте! – страхом похода к стоматологу.
Время шло. Самочувствие было не самое лучшее, но в целом неплохое. Правда, жара давала о себе знать, и беременность отвечала бессонницей и вечным желанием стоять под душем. Анализы, поиски работы, ремонт в комнате для малыша… Всё шло своим чередом.
Однажды, придя домой, я почувствовала запах жареной рыбы и, едва успев разуться, рванула в туалет. В голове была только одна мысль: «Только не токсикоз». Выйдя из туалета, я увидела на кухонном столе полную тарелку жареной камбалы. Рядом стояла свекровь с сияющей улыбкой от уха до уха. Посмотрев на меня, потом на сына, она изрекла: «У вас, ребята, будет девочка!» Народная примета нас рассмешила, но не более того.
Настала очередь второго скрининга. Оплатив присутствие будущего папы на УЗИ, мы вместе вошли в кабинет. До этого дня мы не вели разговоры о том, кто из нас больше хочет девочку или мальчика. Что касается меня, я была готова к любому варианту.