– Конечно, Тим, мы будем рады тебя видеть. И тебя, и Марго. Я покажу нашу столовую. Помнишь, как я приносила оттуда вкусные пончики? Будешь теперь их есть, сколько захочешь.
– О, Катерина, ты самый клёвый человек в мире! Тоха, я всегда тебе это говорил, когда ты её не замечал. Вот, учись у неё, как надо встречать друзей, – довольно расхохотавшись, Тим повернул свой стул к озеру, над которым уже вовсю разливался закат. На другом берегу подернутого рябью синего зеркала, у самой кромки воды, летела стая чаек. Зачерпывая воду в клювы, они, крича, поднимались всё выше – мимо раскинувших зелёные ветви берёз и изумрудных иголок сосен к полыхающему огненным заревом небу.
– Не беспокойся – если что, он застрянет в нашей столовой, – тихо прошептала я Марго на ухо, и мы обе беззвучно расхохотались, после чего она тоже направилась к мужу.
– А вид-то какой, – раздался голос Тима. – Красота, аж глаз не оторвать! Вот почему стоит выбираться на природу.
– Ты прав, дружище, – согласился Антон.
Стоя рядом со мной, он одним махом прикончил свой недопитый стакан самогона.
– Алкоголь усиливает выработку дофамина, но также повышает кортизол и блокирует жиросжигающие процессы в организме, – задумчиво пробормотал Антон, посмотрев сначала в пустой стакан, а затем на меня.
–А ещё нарушает синтез аминокислот, вследствие чего в организме запускаются процессы катаболизма, – дополнила я, затем хихикнула, прижалась к нему и прошептала: – Но я пока под воздействием фактора внутреннего подкрепления.
– Эй, господа учёные! Может, объясните простым смертным свои матерные термины? – крикнул Тим.
– Всё очень просто, – ответила я. Взявшись с Антоном за руки, мы подошли к нему со спины. – Сейчас я на стадии испытания удовольствия.
– От самогона? Ну, ещё бы! Я его так постоянно испытываю!
– И поэтому мешки под глазами здоровские заработал, – не преминул заметить мой муж.
– Да это фигня. Я все равно не собираюсь попадать на обложку журнала для взрослых, – Тим снова заржал.
– Зря ты это сказал, дорогой. Я же сейчас начну представлять тебя на ней! – Марго, успевшая уже принести второй стул и сесть на него рядом с супругом, ткнула того локтем в бок.
– Тим, там бы все твои недостатки легко исправили фотошопом, – не удержалась я. И прежде, чем кто-то успел ещё что-то сказать, продолжила: – А вообще… дело не только в алкоголе. Честно… я ощущаю удовольствие, потому что вы рядом. Вы все.
Я встретилась взглядом с Антоном. Тот, улыбнувшись, одобрительно кивнул мне и едва заметно подмигнул, а Тим и Марго даже встали со стульев и повернулись ко мне. На лицах обоих Вердиных была такая торжественная серьёзность, что на моих губах невольно заиграла лёгкая улыбка, и я, собравшись, поскорее продолжила говорить: – Знаете, я благодарна судьбе за то, что она свела меня с вами. За то, что у меня такой замечательный муж, как ты, Антон. И вы, самые лучшие в мире придурки, которые не менее лучшие друзья.
– Для бухнувшей ты неплохо подобрала слова, Катюха, – одобряюще сказал Тим. – Ладно, мы тебя тоже любим. Я даже не обижаюсь на то, что ты иногда называешь меня противным.
Он шагнул мне навстречу – почти одновременно с ним по бокам это же сделали Антон и Марго. Мы дружно все обнялись.
– За это надо выпить! – со смехом сказал Антон сразу после того, как мы отпустили друг друга. – Я все устрою!
– Ого! Само начальство в кои-то веки пошло вразнос! Тоха, я верил в тебя! Наливай, да побольше! – торжествующе орал Тим, одной рукой притягивая к себе Марго, а другой – меня. – Ну что, оторвёмся как следует!
– Осторожно, тут стулья! – крикнула я, оттаскивая развеселившегося друга, а заодно и Марго от препятствий.
– Ребятки, держите стаканы! – Антон, держа в каждой руке по два стакана, подходил к нам. Под мышкой он держал ещё не открытую бутылку водки.
Испуская весёлые возгласы, мы вновь наполнили стаканы и дружно чокнулись. Четыре прозрачных, наполненных жидкостью усеченных пластиковых конуса соединились между собой, расплескивая содержимое вокруг.
***
Тот вечер запомнился ещё тем, что Тим и Антон нырнули-таки в это озеро, хоть мы с Марго дружно пытались их отговорить. Кто из наших мужчин предложил окунуться в холодную, не прогретую ещё майским солнцем воду, не нужно даже уточнять.
– Ну, вы и дураки! – кричала с берега Марго, уворачиваясь от брызг, которые постоянно направлял на неё Тим. Антон, впрочем, тоже в этом участвовал. – Там все-таки ещё холодно!
– Детка, да тут офигенно! Сама проверь!
– Ну, вот ещё. Ой, дурень, ты хоть одежду бы снял!
– Прям здесь и сейчас?
Я, сонно раскинувшись в кресле со стаканчиком виски, только наблюдала за ними. По телу расходилась приятная слабость. «Если бы Марго, несмотря на свою кажущуюся бесшабашность, не обладала голосом разума, – пронеслась в моей голове вялая мысль, – эта парочка уже давно бы самоубилась».
Сквозь сон этой ночью я снова слышала крики чаек – пронзительные и хриплые, они проносились над полем и, отскакивая от озерной глади воды, отдавались тревожным эхом в далеких уголках леса. Мне казалось, что я вместе с ними, кружась над белой паровой дымкой и застывшими верхушками берёз, поднимаюсь в бледное небо. Ощущение невесомости было захватывающим, но я, тем не менее, чувствовала исходящую, казалось, из ниоткуда, тревогу. Что-то было не так: в этом пейзаже холодных сине-зелёных красок, в этом тумане, который, поднимаясь всё выше от озера, касался меня влажными, холодными пальцами рук.
Все окружающие меня до этого шумы вдруг исчезли – осталась одна сосущая пустота. Холодная и тревожная синяя яма Сарлакка, готовая переварить тебя, расщепить на атомы и молекулы, превратить в такую же равнодушную часть себя самой.
Моя пропитанная туманом и потом одежда полностью взмокла и прилипла к телу. Дыхание сбилось и стало поверхностным. Кислород в лёгких медленно заканчивался.
Тут я почувствовала, как кто-то гладит меня по щеке. Это определённо не было похоже на прикосновение неведомого чудовища, но от страха я всё-таки дернулась.
– Милая, просыпайся, – послышался голос моего мужа. – Уже утро.
Я медленно открыла глаза. Дурной сон мгновенно исчез, растаял, оставив на выскользнувшей из его власти жертве лишь липкие клочья тумана в виде воспоминаний и страха, которые вскоре исчезнут – высохнут при дневном свете реальности. Конечно же, я никуда не летела, а находилась в палатке. Голова немного побаливала,учитывая вчерашнее, в этом не было ничего удивительного.
– Катюша, ты проспала дольше всех. Мы решили тебя не будить и уже почти всё собрали. Это, кстати, тебе, – Антон, в своём уютном сером спортивном костюме и хлопчатобумажной футболке ему в тон, с растрёпанными пуще прежнего волосами, подсел ко мне, поставив рядом со мной тарелку с нарезкой из помидоров, огурцов и кусочков мяса, а также кружку дымящегося чая.
– Спасибо, – я с благодарностью посмотрела на него и отхлебнула из кружки термоса горячую жидкость. Тепло, а также запахи мёда, ромашки и мяты медленно и приятно окутывали, возвращая к жизни.
Муж поцеловал меня в щёку.
– Ешь. У тебя есть десять минут, пока Тим ищет в озере свою футболку, – он усмехнулся, но тут же сморщился.
– Ты как себя чувствуешь? Лично у меня голова раскалывается. Если что, таблетки рядом с тобой – я уже принял. Ну ладно, – улыбнулся Антон, – пойду пока помогу Марго собрать палатку. Люблю тебя.
– И я тебя.
Проводив мужа взглядом, я крепче обхватила руками кружку. В поле моего зрения попался полиэтиленовый пакет с аккуратно уложенными туда Антоном камнями. Я улыбнулась. В этот момент мне было невероятно уютно – и дело было не только в чае и шерстяном свитере.
Обратный путь прошёл так же хорошо, как и всё остальное. Туман, если он и был утром, испарился под действием солнца, которое светило жарче, чем вчера. Луга и леса радовали глаз зеленью, а небо сияло лазурью. Всюду чувствовалось приближение лета.