Всё выглядело великолепно. В моей голове крутились несколько вариантов сценария. Я воображал себя в центре зала в блеске славы под многочисленные вздохи благородных одноклассниц, влюблённых в меня. Только от одного моего взгляда все они падали «штабелями» в моём воображении, но лишь ради одной из них я должен был совершить какой-то героический подвиг, нещадно побеждая всех врагов, дабы выглядеть в её глазах настоящим героем.
Вот настал заветный день и час. По краям актового зала Хмельницкой средней школы №9 были расставлены стулья для всех присутствующих, а в центре красовалась нарядная натуральная ёлка. Практически все мальчишки были наряжены в костюмы животных: волки, лисицы, зайцы, медведи. Девочки предпочли сказочных героинь: Красные шапочки, Дюймовочки, Золушки, Феи, но почему-то подавляющее большинство из них нарядились в платья принцесс и королев с самодельными коронами на голове. И только я один выгодно красовался мушкетёром, заставляя обращать на себя завистливые взоры не только девочек, но и всего ощетинившегося на меня «зоопарка» из зайцев, львов, волков и медведей.
После подведения итогов нашей успеваемости, директор школы объявила открытие концертной части торжественного вечера. От каждого класса выступали участники художественной самодеятельности с заранее подготовленными номерами. Это были бесконечные монотонные стихи с новогодними поздравлениями, стихи и ещё раз стихи. Публика из числа приглашённых родителей, а также учителей и школьников терпеливо слушала и зевала. Но вот настала моя очередь. Во мне проснулся вновь отважный актёр, не знающий смущения перед публикой и неуверенности в себе. Я твёрдой походкой подошёл к микрофону, обнажил шпагу, сделал ею салют с поцелуем и, взмахнув над головой, запел песню про мушкетёров, которая была в то время в ходу в пионерских лагерях:
Полночь, в Париже спят, гвардейцы спят.Три шпаги в темноте глаза слепят.Мы слуги короля, мы, ой-ля-ля!Задиры мушкетёры короля!Ботфортами стуча по кабакам,Бокалами бургундского звеня,Мы шпаги короля, мы, ой-ля-ля,Красавцы мушкетеры короля.С гвардейцами фехтуем мы, шутя,Прикончим и у нас судьба своя.На кладбище снесём и, ой-ля-ля!И выпьем за здоровье короля!Уходят короли, идут года.У них, у королей, судьба своя,Но Франция жива, и, ой-ля-ля,И живы мушкетеры короля.Получилось потрясающе красиво и неординарно. Я ещё не допел песню, а меня уже сопровождали бурные аплодисменты. Сняв шляпу и раскланявшись по-мушкетёрски с глубоким поклоном последовательно перед учителями, родителями, сказочными феями, принцессами и королевами, я стал в одночасье положительным героем благодаря своему режиссёрскому замыслу, удачному сценарию, подготовленной сценической одежде и актёрской храбрости. Многие девичьи сердца были разбиты наповал, количество «соперников-гвардейцев» увеличилось в десятки раз, учителя и родители были восхищены. Раздались многочисленные сладостные возгласы:
– Браво! Бис! Бис!
На этом история не заканчивается.
«Бис так бис», – подумал я и вывернул плащ мушкетёра, который на глазах у всех превратился в чёрный плащ факира с многочисленными сверкающими звёздами из фольги от шоколадок. Я достал самодельный реквизит и стал показывать фокусы. Из пустой коробки, к удивлению зрителей, я вдруг достал разноцветные конфетти и разбросал их по залу, из рукава неожиданно появились хлопушки, которые салютовали о приближении Нового года. Ликованию публики не было предела. Я торжествовал. Казалось, что ничего не предвещало конфуза.
Но вот неожиданно показался Дед Мороз, которому, видно, моё выступление изрядно поднадоело или он почувствовал во мне явного конкурента, видя, что слава от него уплывает и он на этом Новогоднем вечере не главный герой. Вслед за ним с трудом передвигала ноги в огромных белых валенках разрумяненная Снегурочка. Её я сразу узнал по необъёмной фигуре – это была пионервожатая нашей школы. А вот кто был Дедом Морозом, понять сразу было невозможно. Всё его лицо было покрыто толстым слоем ваты: отдельно брови, усы, борода. Кроме этого, от него уже разило далеко не шампанским. Волоча мешок с подарками, он подошёл ко мне и, запыхавшись, торжественно произнёс:
– Ну что, факир, не узнаёшь? А это я – Дед Мороз! Вот моя волшебная палка, побольше твоей будет! Вот сейчас ударю ею об пол, и загорится наша новогодняя ёлка. А ты попробуй, зажги её своей волшебной палочкой.
Дед Мороз вместе со Снегурочкой захохотали. Я почувствовал, что ему захотелось как-то меня принизить перед благородной публикой. Но не на того нарвался. Во мне кипела вместе с лёгкой обидой режиссёрская мысль. Надо было что-то срочно придумать. В зале все почему-то решили, что это такой сценарий вечера. «Ну что ж, – подумал я, – раз все думают, что так и надо, что всё это игра, то пусть так всё и продолжается. Мы сейчас поиграем. Главное, не теряться».
– Всё верно, Дед Мороз, – неожиданно даже для себя гаркнул я вызывающе нагло и громко, – но ёлка, как все об этом знают, зажжётся только тогда, когда её громче всех попросят присутствующие. Наши волшебные палочки здесь не помогут. А для этого давай посоревнуемся. Кто вызовет большее число аплодисментов, от того и зажжётся елочка, тот и победил в своём волшебстве.
От этой неожиданно пришедшей мне мысли я воспылал страстью борьбы за сердца и умы зрителей ещё больше. Дед Мороз был повергнут моим дерзким и неожиданным для него предложением, но было поздно что-то изменить. Публика ликовала в предвкушении чего-то необычного. Снегурочка, почти не моргая, уставилась на меня своими глазами с перекрашенными ресницами и бровями. Главное, нельзя было выпускать инициативу. Я ещё более уверенно продолжил:
– Давай-ка, Дед Мороз, три раза оббежим вокруг ёлки. Кто сделает это быстрее, тот и победил. Итак, на счёт «три». Раз, два, три!!!
Бедный Дед Мороз, не успев даже возразить, ринулся вслед за мной в валенках, путаясь в дублёнке, тяжело дыша и сшибая по ходу новогодние игрушки с ёлки. Конечно, я прибежал первым. Все зааплодировали. Я вскинул руки вверх, ожидая, что сейчас зажжется новогодняя ёлка и этой комедии придёт конец. Но ёлка не зажигалась – у выключателя стояла хмурая Снегурочка, отстранив в сторону специально поставленного для этой цели мальчишку-ассистента. Тут из-за «поворота» вылетает гневный Дед Мороз и, не придумав ничего лучшего, бьёт меня своим валенком под зад. Валенок с его ноги слетает, он сам падает навзничь, роняя свою волшебную палку и мешок с подарками, а я улетаю под ёлку. Зал неистово хохочет, а подлая Снегурочка просто заливается от смеха своим прокуренным голосом.
Дед Мороз, поднявшись с пола, запрыгал на одной ноге в поисках слетевшего валенка. Его шапка постоянно спадала ему на глаза при каждом прыжке на одной ноге.
Понимая всю комедийность ситуации, с трудом подавляя в себе слёзы от смеха и обиды, я тоже встал на ноги и из самых добрых побуждений громко произнёс:
– Дедушка Мороз, Вы потеряли свою волшебную палку!
Решив так же подшутить над Дедом Морозом, как и он надо мной, я дал ему пинка по тому месту, которое ниже спины в тот момент, когда он в очередной раз подпрыгнул на одной ноге. И тут неожиданно даже для меня он вдруг попал ногой с единственным валенком на свою волшебную палку. Палка тут же предательски из-под него выскользнула, и он, потеряв равновесие, второй раз с грохотом свалился, но уже под ёлку, ударившись лбом о паркетный пол. С него слетела шапка, борода съехала в сторону и, вдобавок, отклеились усы, а сверху посыпались новогодние игрушки.