Алексей взял бокал, недоверчиво пригубил: ничего особенного, вино как вино. Но только он выпил содержимое, как змея вдруг перестала кусать свои хвост и успокоилась, свернувшись клубком, как кошка. Незнакомка наклонилась, взяла змею на руки и уложила в корзинку.
– Он спит, – пояснила она и впервые улыбнулась князю. – Теперь вы поправитесь. Вы спасли мне жизнь.
– Откуда вы знаете, что я понимаю по-французски? – поинтересовался Алексей, слегка успокоившись.
– Я слышала, как вы говорили по-французски с кардиналом перед папским дворцом. Еще я знаю, что вы приехали из далекой страны, где все не так, как у нас в Италии. И еще я знаю, что вы очень смелый и благородный человек, принц.
Комнату качнуло.
– Что это? – Алексей попытался встать.
– Нет, нет, – женщина удержала его. – Вам нельзя вставать.
– Где мы?
– Мы в море. Вы гость в моем доме. Мой дом – галера, доставшаяся от отца. Другого жилища у меня нет…
– Но мне надо быть в Риме…
– Конечно, мы сегодня же причалим, и вы сойдете на берег. Но в море безопасней. Вокруг столько врагов, принц…
– Кто были те люди, которые хотели убить вас? – вспомнил Алексей о ночных событиях.
– Враги моего отца… – уклончиво ответила молодая женщина.
* * *
Поднявшись на третий этаж, майор Виктор Растопченко, оперативный сотрудник службы экономической контрразведки Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и так далее на Северо-Запад остановился перед обшитой жженой рейкой дверью и задумчиво посмотрел на звонок.
– Ладно, выгонит, пойду в скверик на скамейке пить, – решительно махнул он рукой и нажал кнопку звонка.
Спустя несколько секунд щелкнул английский замок и в приоткрытую дверь выглянул полноватый высокий мужчина лет сорока, одетый в тренировочный костюм. Удивленно приподнял брови.
– Привет. Какими судьбами?
– Вот, – показал Витя зажатую в руке бутылку “Флагмана”. – Меня со службы выгнали.
– Что же, хороший повод выпить, – согласился мужчина.
– И жена из дома выгнала.
– Это с каждым рано или поздно случается, – кивнул хозяин и посторонился: – Заходи.
Капитан местной районной ментовки Иван Иванович Логунов был разведен уже несколько лет и жил один, нисколько этим не тяготясь. Стиральная машина, микроволновка для разогревания магазинных полуфабрикатов и работающие последнее время чуть ли не круглосуточно кафешки полностью заменяли ему и даму сердца, и жену, и вообще всех, кто хотел бы внести в холостяцкую квартиру хоть какой-нибудь уют. Семейной жизни капитан нахлебался с головой.
– Ну, давай, – кивнул Иван Иванович, выставляя на стол стопки и выкладывая упаковку уже порезанной ветчины. – Рассказывай.
– Чего тут рассказывать? – пожал плечами Растопченко, сворачивая “Флагману” пробку. – Видел я тут восьмого марта, как из кабинета начальника отдела голые поблядушки шастали… Ну и сболтнул по пьяни в компании. Кто-то, видать, и настучал Безрукову. Знаешь этого урода? Он у нас начальник службы. Сынок генеральский. Лезет наверх, как танк, прямиком в Герои России. Министром, небось, лет через десять станет.
– Ну, за Россию, – взявшись за стопку, предложил капитан.
– За нее, – кивнул Витя. Против России он ничего не имел.
– А теперь скажи, – стукнув опустевшей стопкой о стол, Иван Иванович кинул в рот ломоть ветчины. – Так в приказе и написали: “уволен за обнаружение в кабинете начальника голых баб”?
Растопченко сразу погрустнел и налил еще по одной.
– Давай выпьем?
– Давай, – усмехнулся капитан, опрокинул водку в рот, после чего поинтересовался: – Молча квасить будем, или расскажешь все-таки?
– В конторке я тут одной экспортно-импортной куратором числился, – вздохнув, Витя налил еще по стопке. – Российско-шведское предприятие одно.