Григорий Канович читать онлайн 2 стр.

ПАНИ КАТАЖИНА Наш многоязычный каменный двор выходил через длинную мрачную подворотню на главный городской проспект, долгие годы носивший имя Адама Мицкевича После вступления Красной Армии в поверженный, еще лежавший в руинах Вильнюс он вскоре был переименован в честь великого вождя и учителя всех н

Бедный Ротшильд Все евреи местечка звали Ицика, сына банщика Авигдора, не по данному ему при рождении имени, а по его фамилии с непременной приставкой — Бедный Ротшильд Даже с уст местечкового раввина Гилеля, который назубок знал, как величают каждого еврея, вверенного ему на попечение Господом Бого

Зюня из Одессы Мы познакомились с ним случайно Каждое утро он выныривал из темного подъезда старого дома с облупившимися стенами в загаженный собаками скверик, выходивший с безалаберной и шумной улицы имени героя варшавского гетто Мордехая Анилевича, где он, старик, жил, на более тихую и просторную

СОН ОБ ИСЧЕЗНУВШЕМ ИЕРУСАЛИМЕ Он, кажется, снился мне еще в колыбели — задолго до того, как я впервые увидел его наяву; задолго до того, как в сорок пятом он принял меня в свои кровоточащие, задымленные войной объятья; задолго до того, как в нем вырос могильный холмик, глина которого заляпала все мо

Йосл Гордин, везунчик Для всех жильцов нашего двора на проспекте Сталина осталось загадкой, как пятикомнатное жилище адвоката Мечислава Авруцкого, не пожелавшего, видно, выступать в наспех учрежденных народных судах защитником рядовых, безденежных трудящихся, обиженных новыми властями, превратилась

ПОМНИШЬ ЛИ ТЫ, КАК СЧАСТЬЕ НАМ УЛЫБАЛОСЬ? Двор наш был большой и нелепый Устоявшие в войну дома, еще пять лет тому назад принадлежавшие пану Збигневу Моравскому, незадачливому потомку славного шляхетского рода Моравских, пришли в запустение и навевали на новых жильцов, съехавшихся с разных концов св

Лейзер Довид, птицелов Был у сапожника Ханаана Мергашильского сводный брат – Лейзер Довид, занимавшийся малодоходным в здешних краях и необычным для еврея делом – птицеловством – Еврею не подобает ловить птиц, – всякий раз твердил Ханаан, когда речь заходила о Лейзере Довиде – Нехорошо запирать их в

ШТРИХИ К АВТОПОРТРЕТУ Признаться честно, никогда не был поклонником автобиографического жанра Не потому, что намеревался вводить в заблуждение общественность о какихто фактах своей уже довольно долгой жизни или, что еще хуже, их приукрашивать В своих книгах если и писал о себе, то по художественной

ЗВОН УЗДЕЧКИ НА ЗАКАТЕ Уже над Йонавой похозяйски кружили чужие самолеты, но не с красными звездами, как обычно, а с другими зловещими знаками на крыльях; уже на окраинах местечка открыто гуртовались повстанцы, которые опоясывали рукава белыми повязками, еще не обрызганными еврейской кровью, и со дн

«Я знал, что делать мне там нечего, и тем не менее, захлестнутый чувством непонятной, время от времени доскребывавшей душу тоски то ли по далекому детству, еще шумящему в застуженной памяти, как зеленеющее дерево, то ли...

«Господи, каким я был в ту пору счастливым и беспечным! Город еще лежал в страшных руинах, его каменные мостовые, по которым когдато величаво цокали копытами холеные кони князя Витаутаса, остывали от пламени пожаров;...

«Повитуха Шифра Арнштам, которую в местечке, смешав идиш с русским, звали , лелеяла заветную мечту еще при жизни дождаться того счастливого часа, когда ее единственный внук Рафаэль отправится в Тельшяй, поступит в тамошнюю ешиву, славившуюся не только в Литве, но далеко за ее пределами, и со времен

Рассказы, включая «Штрихи к автопортрету», в котором автор рассказывает о своей семье и пути в литературу, в основном взяты из книги «Облако под названием Литва».

Во второй части дилогии «Козлёнок за два гроша»  романе «Улыбнись нам, Господи», действие переносится в Вильно, где старший сын Эфраима, образованный Шахна работает в жандармском управлении переводчиком и пытается всеми силами помочь брату. Но его попытки тщетны ибо убийством себе подобных Господний

Роман «Козлёнок за два гроша»  дилогия. В ней широко представлена жизнь евреев в созданной царским правительством черте оседлости для тех, кто в империи родился под еврейской крышей С центральным героем дилогии...

Все творчество писателя цепь островов памяти, где навеки останутся жить евреи из уничтоженных местечек Литвы, останутся даже тогда, когда уже не будет никого из тех, кто их помнил. Последние романы писателя...