Юрий Нагибин читать онлайн 9 стр.

Шампиньоны Все свое детство я собирал утиль: металлолом, пустые бутылки и, с особым усердием, бумагу В стране был бумажный голод, и мы, школьники, испытывали это на себе Каждый тетрадочный лист нам полагалось использовать с предельной плотностью Бывало, учителя снижали отметку на контрольной за слиш

Юрий Маркович Нагибин Чужое сердце Костров стоял у окна и глядел на больничный двор, вернее, на малый его уголок, образуемый желтой облупившейся стеной хирургического корпуса и ржавыми, всегда на запоре, железными воротами; еще в этой части мироздания обитало невысокое, худое дерево, голое по ранней

Юрий Маркович Нагибин Запертая калитка Он много успел с утра Он побывал в поле, где на сырых пойменных низинах бабы ворошили толстое осоковатое сено, а на взлобке за усадьбой мужики ставили первый стог; на конюшне, где вдосталь полюбовался молодым, будто из цельной черной кости выточенным жеребцом З

Последняя любовь Он хотел покататься на своем чудесном «феррари», но ему опять не разрешили Вернее сказать, разрешили, но только в качестве пассажира, мол, гололед, опасно Он в гробу видел такие поездки Ему нужно сжимать в руках руль и мчаться по своей Москве, пусть не такой большой, как всамделишна

Спринтер или стайер? Малыш любил следить, как по утрам отец обихаживал свои ноги Едва вскочив с постели, отец тщательно осматривал большие, красивые, длиннопалые ступни Он щупал, гладил, мял их с таким озабоченным видом, что малышу начинало казаться, будто ноги отца, пока тот спал, жили самостоятель

Юрий Маркович Нагибин Вечерняя прогулка к термам Каракаллы Решив рассказать, как мы ходили к термам Каракаллы в Риме, я вдруг удивился сходству этого слова с русским «теремом» Неужто тут общий корень? Термос — это тепло Нет бани без тепла, и терем, как всякое жилье, дает кров и тепло Непременная при

Дети не должны знать О, как трудно застать когонибудь в Риме! Уже давно кончились летние каникулы и погас бархатный сезон на побережье, а древний город никак не соберет своих птенцов под крыло Кому ни позвонишь: в Калабрии… в Падуе… гдето под Турином… в Сицилии… Наконец, я наткнулся на молодых супру

Любимый ученик Рассказ Как полагается, в преданиях все это обрело притчевый лад, стало наглядным уроком смирения Иначе и быть не могло Каждый его жест, каждое слово были перетолкованы в поучение, что не лишено основания Он не мог растрачиваться на свободную игру чувств, слишком мало времени было ему

Улыбка Джоконды Стендаль утверждал, что Рим можно осматривать двумя способами: «1) можно изучать все, что есть интересного в одном квартале, и затем переходить к другому; 2) или же каждое утро искать тот род красоты, к которому чувствуешь влечение, вставая поутру» Я нашел третий способ ознакомления

Мягкая посадка Современная сказка Сергеев совсем не боялся воздуха, скорее уж — он боялся земли В воздухе, а летал он очень много, еще с дней войны, с ним не случалось никаких неприятностей, даже когда самолет, на котором он летел на бомбежку Чудова — сам Сергеев должен был скинуть на врага не бомбы

Тихон Петрович Тихон Петрович, преподаватель физики, был самым старым из наших учителей Он был на целое поколение старше ближайшего к нему по возрасту Игната Захарыча Географ Игнат Захарыч, высокий, жильный, костянолысый, с острой седой бородкой, держался подчеркнуто прямо, ходил быстро, носил толст

Рассказы Комаров Когда облака наплывали на солнце, вода в заливе из голубоватобелесой становилась сизой с тусклым свинцовым отсветом Большой, гладко вылизанный волнами камень, торчавший метрах в пяти от берега, тоже темнел, и от него ложилась на воду бархатистая черная тень Колеблемая волной, тень т

И всюду страсти роковые… Не хочу говорить плохого, но странный это город Люксембург, столица Великого герцогства того же названия Так вроде ничего особенного, обычный европейский город средней руки, с широкой и прямой главной улицей, выходящей к вокзальной площади, с улицами поуже и совсем узкими; д

Юрий Маркович Нагибин Надгробье Кристофера Марло — Если чума в Лондоне продлится хотя бы еще месяц, Дептфорд несомненно обретет высокий чин города, — говорил Кристофер Марло, актер и поэт, молодому аристократу по имени Кеннингхем — Кабаки растут, как грибы, что ни день открываются новые гостиницы и

Воробьи под крышей Я столько раз то сливался, то разъединялся с этим человеком, не порывая окончательно, что в конце концов и сам перестал понимать, где я, где он, где мы, то есть сцеп, слияние его и меня Он назывался разными именами, был и моим тезкой, раз даже носил мою фамилию, что вовсе не означ

Как я ходил в публичку Рассказ Вся беда в том, что у Есио Танака, переводчика, слишком велико профессиональное самолюбие Не поняв какоголибо слова, он никогда не переспросит Он или напустит тумана в свои табачные глаза и промолчит, или ляпнет чтонибудь невпопад Танакасан не понимает, что одно дело п