Аверченко Аркадий Тимофеевич читать онлайн 7 стр.

Аркадий Аверченко Предисловие Может быть, прочтя заглавие этой книги, какойнибудь сердобольный читатель, не разобрав дела, сразу и раскудахчется, как курица: — Ах, ах! Какой бессердечный, жестоковыйный молодой человек — этот Аркадий Аверченко!! Взял да и воткнул в спину революции ножик, да и не один

Аркадий Аверченко Иногда мы, большие, взрослые люди, бородатые, усатые, суровые, с печатью важности на лице, вдруг ни с того, ни с сего становимся жалкими, беспомощными, готовыми расплакаться от того, что мама уехала в гости, а нянька ушла со двора, оставив нас в одиночестве в большой полутемной ком

Переиздание сборника фельетонов 1915 г авторов журнала « Новый Сатирикон», посвященного участию России в Первой мировой войне Книга снабжена историческим комментарием А А Иконникова Галицкого и предисловием В А Шендеровича.

Аркадий Аверченко Когда я зашёл вчера к Оголтелову, он взглянул в моё лицо и ахнул — Что с тобой? — Беда, брат! Он вскочил с дивана, на котором лежал, и подбежал ко мне — Ты меня пугаешь! Что случилось? — Вероисповедные законы взяты министерством обратно! Положение Думы шаткое Оголтелов лёг опять на

Алексей Чесноков По произведениям Аркадия Аверченко [email protected] 89037774278 Алексей Чесноков ПОДХОДЦЕВ – молодой человек атлетического телосложения лет 2530 ГРОМОВ – субтильный молодой человек лет 2530 КЛИНКОВ полный молодой человек лет 2530 МАРУСЯ – молодая женщина 2025 лет ХАРЧЕНКО – м

Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться» И думается, в какойто степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли

«… Я считаю его дураком, и поэтому все наше знакомство произошло подурацки: сидел я однажды вечером в своей комнате (квартира состояла из ряда комнат, сдаваемых плутоватым хозяином) , сидел мирно, занимался, – вдруг слышу за стеной топот ног, какието

«Вечерние Биржевые Ведомости» сообщают данные об отце покойного художника Мясоедова: Это был человек без вершка сажень ростом и широченный в плечах. Однажды, на охоте, уронив случайно в снег кинжал, этот гигант голыми руками задушил крупного медведя. Судя по слогу, в шубе из этого медведя теперь щег

Итак, праведник Чжэньюань, взяв за руку Сунь Укуна, сказал: – О твоих способностях и храбрости я много слышал. Но на сей раз ты перешел всякие границы и, что бы ты ни делал, к каким бы волшебным способам ни прибегал, сейчас ты из моих рук не уйдешь Я сам отправлюсь с вами в Индию, повидаю вашего Буд

Мой сосед по комнате Бакалягин — нанес мне первый свой визит по очень странному поводу. Он пришел и сказал: — Все мы должны поддерживать друг друга и выручать друг друга. Без этого мир бы давно развалился. Не так ли? — Ну, да, — поощрительно подтвердил я. — Так что же? — Вы слышали вчера ночью через

Солнце еще не припекало. Только грело. Его лучи еще не ласкали жгучими ласками, подобно жадным рукам любовницы; скорее, нежная материнская ласка чувствовалась в теплых касаниях нагретого воздуха. На опушке чахлого леса, раскинувшись под кустом на пригорке, благодушествовали двое: бывший телеграфист

Я сидел у Красавиных. Горничная пришла и сказала: — Вас к телефону просят. Я удивился. — Меня? Это ошибка. Кто меня может просить, если я никому не говорил, что буду здесь! — Не знаюс. Я вышел в переднюю, снял телефонную трубку и с любопытством приложил ее к уху. — Алло! Кто говорить? — Это я, Чебак

— Знаю, знаю я, зачем ты на дачу едешь. — Да, ей Богу, отдохнуть! — Знаем мы этот отдых. — Заработался я. — Знаю, как ты заработался! Будешь там за всеми дачницами волочиться Писатель Маргаритов сделал серьезное лицо, но потом махнул рукой и беззаботно засмеялся. — А ей Богу же, буду волочиться. Чег

Я сидел в четвертом ряду кресел и вслушивался в слова, которые произносил на сцене человек с небольшой русой бородой и мягким взглядом добрых, ласковых глаз. — Зачем такая ненависть? Зачем возмущение? Они тоже, может быть, хорошие люди, но слепые, сами не понимающие, что они делают… Понять их надо,

На углу одной из тихих севастопольских улиц дремлет на солнечном припеке татарин — продавец апельсинов. Перед ним стоить плетеная корзинка, до половины наполненная крупными золотыми апельсинами. Весь мир изнывает от жары и скуки. Весь мир — кроме татарина. Татарину не жарко и не скучно. Неизвестно,

Это была самая скучная, самая тоскливая сессия Думы. Вначале ещё попадались некоторые неугомонные читатели газет, которые после долгого сладкого зевка оборачивались к соседу по месту в трамвае и спрашивали: — Ну, как Дума? А потом и эти закоренелые политики както вывелись… Голодным, оборванным газет